ПАВЕЛ КРАШЕНИННИКОВ ВЫТЕСНИЛ ГОСУДАРСТВО ИЗ НАСЛЕДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Государственная Дума приняла закон, который позволит создавать в России прижизненные личные фонды для управления имуществом или бизнесом. СФ рассмотрит его на завершающем заседании 23 июня. Закон завершает двадцатилетний процесс реформирования отечественного наследственного права.
11 июня председатель комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников выступил на площадке издательского дома «АиФ» с отчетной пресс-конференцией «Развитие наследственного права: какие новые формы реализации права наследования появляются в России».
Модератором выступила политический обозреватель Наталия Андрущенко.
По своему обыкновению, Крашенинников начал с краткой истории вопроса. До 1917 года было обширное наследственное право. После революции начались грабежи. Потом случился НЭП, и стало понятно, что надо наследственное право нужно восстанавливать. Сделали так, что если нет завещания, наследство получают только близкие родственники, а если есть – те, кто в нем упомянут. Развивались разные концепции наследственного права. До 2000 года у нас было две очереди наследования, только близкие родственники и завещание. Как мы знаем, советское законодательство в принципе предусматривало личную собственность очень ограниченно, и завещать было нечего. У нас было меньше 5% наследственных дел по завещанию. Когда не было завещания и не было близких родственников, все уходило государству.
– Это абсолютно несправедливо, – заявил Крашенинников. – Даже тех людей, которые проживали в жилых домах, просто выселяли и все передавали государству. Фактически жилье переходило тем, кто рядом, – участковым и так далее.
Право наследства обеспечивается Конституцией. Человек может выбрать форму. Наследственное право – это стабильность гражданского оборота, стабильность гражданского общества. Чтобы люди, которые имеют возможность вывезти деньги, не делали этого. Мы же знаем страны, куда выводят деньги.
Первые полгода после смерти наследодателя наследство называется лежачим. В эти полгода происходят разные манипуляции и криминальные истории. Распоряжения на случай смерти позволяет их избежать.
В 2000-м году Крашенинников начал модернизацию, можно сказать, реформирование наследственного права. Одной из первых его законодательных инициатив предусматривалось первоначальное увеличение очередей наследования до четырех. Тем самым охватили практически 90% граждан, которые призывались к наследованию. Сначала наследует первая очередь. Потом, если никого нет, – вторая и так далее в зависимости от степени родства. Есть еще такая категория как нетрудоспособные иждивенцы. Они призываются к наследованию вне зависимости от очереди.
Систему степенней родства Крашенинников показал на вкладке в свод законов Российский Империи. Очереди не изменились. Первая очередь – дети, родители, супруги умершего, а также его ребенок, родившийся после смерти. Вторая очередь – братья и сестры, дед и бабка умершего как со стороны отца, так и со стороны матери. Это две очереди, которые были в советское время. В 2001-м добавили третью очередь – это дяди и тети, четвертая очередь – прадеды и прабабки. Тогда «бабка» называлось, «бабушка» – уменьшительно-ласкательное. В 2002 году предусмотрели очень сильные изменения, у нас появилась третья часть гражданского кодекса – раздел, посвященный всем проблемам наследственного права. В том числе появилось уже восемь очередей. То есть фактически Крашенинников государство вытеснил из наследственных отношений.
Периодически возникают фейки, что у нас Пенсионный фонд будет наследодателем, и тому подобное. Крашенинников заверил, что это не так. Наше новое наследственное право направлено на то, чтобы все наследственное имущество оставалось в частных руках, и чтобы была свобода волеизъявления.
Вот появилось у нас восемь очередей. А если все-таки в каких-то случаях остается выморочное имущество, когда нет наследников ни по закону, ни по завещанию, в таком случае жилье передается муниципалитетам в социальный жилищный фонд, чтобы передать его очередникам.
Дальше пошли небольшие поправки, связанные с отказом от наследства или когда супруги, в данном случае они называются комориентами, умирают одновременно вследствие каких-то ЧС.
С подачи Крашенинникова законодатели предусмотрели несколько новых вещей, которых не было ни в Российской Империи, ни в советском законодательстве, но они очень важные.
С 2019 года в России начали действовать совместные завещания супругов. Это ситуация, когда у супругов есть совместная собственность, и чтобы при смерти одного из них имущество не делилось, а потом определялись доли и призывались наследники, а чтобы супруги могли договориться, как они распределяют имущество. В том числе, можно договориться, что наследство открывается только после смерти пережившего супруга. Таким образом, исключили огромное количество конфликтов.
Не секрет, что наследники порой выселяли из квартиры пережившего супруга, претендующие на жилье. Крашенинников предусмотрел новую для России возможность, которая за рубежом существует во многих странах – совместные завещания супругов. По количеству они сравнились с индивидуальными завещаниями.
Далее предусмотрели такой вид распоряжения имуществом на случай смерти, как наследственный договор. Это когда потенциальный наследодатель подписывает договор с потенциальными наследниками, как говорится, они договариваются «на берегу», что, кому, как переходит и в каких случаях. Важная история – она открытая, и она не может быть отменена кем-либо из участников этого договора.
В 2017-м году введена возможность создания наследственных фондов после смерти учредителя. Человек в завещании пишет, что создается наследственный фонд, нотариус его утверждает, и дальше уже посмертный наследственный фонд начинает действовать. Их немного, но несколько тысяч в мире существует. Самый известный – Нобелевский фонд. Предусматривается передача денег на благотворительные цели, в какие-то учреждения, музеи, библиотеки, людям и так далее. Выгодоприобретатели – не обязательно родственники.
Все предельно конкретно. Вскрывается завещание, там описан наследственный фонд, его структура, на какие цели идут средства, кто может им руководить, кто является бенефициаром. Огромный документ. Чтобы не было лежачего наследства, там есть сроки.
На сегодняшний день более двух тысяч совместных завещаний уже есть. Наследственные договоры также появляются. Посмертных наследственных фондов тоже уже более сотни.
Крашенинников общался с бизнесменами, они говорят, что есть запрос и на прижизненные наследственные фонды. Законопроект готовили несколько лет. Это называется личный фонд. Можно при жизни начинать управление этим фондом, чтобы он стал работать, управлять бизнесом, недвижимостью, какими-то активами. И с тем, чтобы он работал и после смерти. Очень важно, чтобы при жизни человек посмотрел, как это все функционирует. Это важно и для самого учредителя, и для работников в бизнесе, как собственников, так и наемных.
Закон о личных фондах Крашенинников считает мощной антиоффшорной мерой, потому что сейчас люди, которые хотят создавать такие фонды, делают это за рубежом. После принятия закона активы не будут утекать. Мы в нашей юрисдикции создаем такие возможности, и это очень хорошо. Завершающая фаза наследственного права. Отдельно у нас есть благотворительные фонды, культурно-образовательные. Мы их достаточно четко регулируем. Стоимость имущества должна быть не менее ста миллионов рублей. Имущество переходит фонду на праве собственности. Фонд несет субсидиарную ответственность по обязательствам учредителя в течение трех лет со дня создания, чтобы не было поводов для вывода имущества. В исключительных случаях суд может продлить этот срок до пяти лет – когда есть какие-то конфликты, судебные истории.
По посмертным фондам нет порога стоимости имущественного. Фонд является наследником. Он не несет субсидиарной ответственности и отвечает по обязательствам в пределах наследственной массы.
«Вот такая история. Наследственное право – это всегда стабильность гражданского общества», – подчеркнул Крашенинников.
Ведущая Наталия Андрущенко послушала и размечталась: «Мне жаль, что у нас закон о реституции невозможен в принципе, история страны такая. Мне бы он был очень интересен – дом на Невском, например, вернуть. Но это практически нереально. Потому что все время грабили. Сначала пришли во время революции и отняли имущество. Потом Павловская реформа в 90-е годы все накопления тоже уничтожила. Живи сегодняшним днем, и нечего передавать, потому что все равно ничего нет кроме библиотеки. Теперь еще есть квартиры, дачи, машины».
Отвечая на вопрос Regnum о возможности самому, без нотариуса составить завещание, Крашенинников подтвердил, что можно. Можно в конверт запечатать, это так называемое закрытое завещание, оно возможно с 2001 года. Но все же для удостоверения надо оформить это нотариально. Крашенинников как законодатель хочет, чтобы по поводу завещания было как можно меньше споров. Этих споров даже при нотариальном составлении достаточно много. Более того, по совместному завещанию предусмотрели видеофиксацию. Граждане могут отказаться. Отказываются те, кому неловко. Но надо понимать, что запись будет в деле. Это не для телевидения, а цифровое доказательство.
Корреспондент ТАСС Анатолий Бочинин спросил, можно составить завещание в «красной зоне»?
Крашенинников пояснил, что это предусмотрено в медицинском учреждении, в местах лишения свободы и при ЧС. Такова мировая практика. Предусмотрели и комориентов, которые умерли при авто- и авиакатастрофах.
Честно скажу, я подло использовал пресс-конференцию и доброе отношение Крашенинникова для вопроса, на который ему отвечать не с руки.
Буквально: «Если вы помните, я оказался инициатором борьбы с квартирным рейдерством. До меня писали по трупам, и проблему не формулировали. Я оказался первый живой. Законопроект Крашенинникова и Хованской вам не дают принять до сих пор. Зачем он нужен, ведь все равно криминал? Сейчас у меня отбирают шесть соток. Способов отъема квартир и жилья больше, чем у Остапа Бендера честного отъема денег. Особенно грубо это делается в Крыму после Украины. В моем случае оспаривается наследственное право. Случаев подобного обременения огромное количество».
Крашенинников ответил в своем стиле, с упованием на суд: «Я могу несколько слов сказать. Все право делится на частное и на публичное. Публичное право там, где участником является государство, частное – там где граждане либо юридические лица без государства. Наследственное право, дачная и гаражная амнистия, правила Семейного и Жилищного кодекса как раз направлены на то, чтобы защитить эти права. Мы эти правила устанавливаем, в том числе здесь и сейчас. При этом у нас есть судебная практика, которую мы тоже должны смотреть. И конечно, у нас единственный способ защищать свои права по тем правилам, которые мы установили, именно в суде, и мне кажется, надо этим заниматься. Если есть проблема с наследственным правом, мы со Львом знакомы, наверное, лет двадцать. Лев, мы здесь, я готов наследственные истории в Крыму тоже посмотреть».
По итогам мероприятия должен заметить, что в части упования на суд Крашенинников неправ. Парадокс в том, что если одна из сторон спора договариваться категорически не хочет, то и суд вопрос не решит. В Одинцовском суде мне сказали, что завалены такими исками. Ограничений нет, один и тот же иск можно подавать бесконечно. Никаких возможностей нет уговорить человека ставить цели собственного блага, а не чужого ущерба. Процедуры медиации в реальности нет.
Вопросы после пресс-конференции остались. Допустим, человек давно живет во Франции, у него есть неплохая квартира в Москве и сын, тоже в Москве, который про это ничего не знает. О смерти человека в Париже в Москву никто сообщать не будет. Даже если он напишет завещание, его сына будут искать?
Другой вопрос. Женщина после смерти матери унаследовала половину квартиры, купленной много лет назад ее отцом в ЖСК, и подарила свою долю своему первому сыну от первого брака. Затем после смерти мужа унаследовала вторую половину и подарила тому же сыну. Это было сделано сознательно, чтобы дискриминировать детей, рожденных в браке. Насколько проведенная ею процедура законна?
Третий – главный вопрос. Если квартиры в Москве безумно переоценены и ситуация почти всегда как-то разрешается (правда, в значительно степени за счет рейдерства), то с садовыми и дачными участками ситуация обратная. Подавляющее большинство участков имеют обременения в виде споров, и ими никто не может пользоваться. Дачная амнистия не касается таких случаев. Как и тех, когда дом построен на разных владельцев.
Текущая физическая турбулентность отнимает у людей способность договариваться. В обществе растет количество индивидуумов, целью жизни которых стало издевательство над другими людьми. Гибридная война, которой пугает Зюганов, ударила по обществу тем, что они не способны воспринимать как войну, а каждый считает своей личной проблемой – носители садомазохистской мотивации с разными формами девиантного поведения оказались поддержаны системой международных программ, которым национальная правоохранительная и судебная системы вынуждены подчиняться. Потом разные варианты жестокого обращения с людьми показывают на федеральных каналах, и достигается дополнительный эффект – создание атмосферы безысходности в обществе. Удовольствие получают те же садомазохисты-исполнители. СМИ несут обязанность показывать это без расследования причин. Депутаты лишены возможности не только бороться, но даже проводить исследования проблемы садомазохизма и использования поведенческих девиаций в гибридной войне.
Павел Крашенинников в построении наследственного права по умолчанию руководствуется чувством справедливости и так называемым естественным правом, нарушения которого в законах влечет правовой нигилизм и произвол правоприменения. Он обязательно сверяет проектируемые нормы с историей права, которое знает хорошо в роли бесконкурентного автора десяти монографий, посвященных исследований основных этапов эволюции права в мировой практике.
Крашенинников показывает редкий пример системной работы депутата в Думе, опыт, который должны были бы заимствовать коллеги по палате. Его пресс-секретарь Екатерина Лифанова – человек преданный делу, в его окружении нет инсайдеров, весьма обычных вокруг почти каждого депутата в Конгрессе США и почти каждого в ПАСЕ или Федеральном Собрании.
Крашенинников правильно говорит, что наследственное право – один из столпов общества, оно обеспечивает стабильность. Однако возможности цивилиста во время революции и войны резко ограничены. Он же сам исследовал данный феномен в монографии «Страсти по праву: Очерки о праве военного коммунизма и советском праве. 1917-1938».
Наталия Андрущенко сказала проще, но по существу – всегда грабили.
Лев Московкин.
