К любви через катарсис: жанр беспощадного реализма
Студенческий театр Института современного искусства на Новозаводской представил спектакль по повести Ирины Грековой «Вдовий пароход». Со сцены исходила такая сила искусства, что юные актеры погрузили зрителей в прошлое и через него заставили увидеть и задуматься над непознанной природой настоящего. Текущее время удивительно сложное для понимания тех, кто давно живет и, соответственно, помнит голод, нищету, ненависть […]
Сообщение К любви через катарсис: жанр беспощадного реализма появились сначала на Московская правда.
Студенческий театр Института современного искусства на Новозаводской представил спектакль по повести Ирины Грековой «Вдовий пароход». Со сцены исходила такая сила искусства, что юные актеры погрузили зрителей в прошлое и через него заставили увидеть и задуматься над непознанной природой настоящего.
Текущее время удивительно сложное для понимания тех, кто давно живет и, соответственно, помнит голод, нищету, ненависть и безысходность середины прошлого века. В душах людей прочно обосновалось отторжение счастья и успеха из-за чрезвычайной опасности всеобщей разрушительной зависти.
Почему молодые и красивые не могут найти себя в мире, о котором мы только мечтали? Что их сейчас-то так ломает? Прежде у людей была причина – война, лагеря, смерть на фронте или расстрел близкого человека на Бутовском полигоне.
Нынешнее время заставляет пересмотреть отношение к причинно-следственным связям.
Война и революция, террор и разруха не могут быть причиной состояния людей. Наоборот, это они становятся следствием состояния людей, управляемого природной турбулентностью.
Собственно, повесть Ирины Грековой «Вдовий пароход» ровно об этом. События повести происходят в последний год войны в квартире, где остались четыре вдовы и сын некой отсутствующей пятой женщины, которую считали погибшей, но он вернулась с войны на сносях и именно ей надлежит стать главной героиней.
Пересказывать сюжет не стоит. Советский бытовой реализм настолько страшен, что каждый сам должен решить, надо это ему или нет. Достаточно сказать, что причиной женских страданий становятся не столько потери, сколько отношения между людьми. Кто хотел, тот радовался тому, что есть, в любых условиях.
Лев Разгон был счастлив у печки в лагерном бараке, а Евгения Гинзбург нашла в ГУЛАГе свою любовь.
Грекова блестяще владеет жанром беспощадного бытового реализма. Ее произведения в памяти читателя поселяются навсегда.
А вот теперь главный вопрос современности – в чем ценность страдания для современных студентов, ярких и красивых?
Студенческий театр Института современного искусства, по-моему, в принципе сильнее практически любого профессионального театра. Однако спектакль «Вдовий пароход» по повести Грековой – это нечто особенное. Так выкладываться можно, только если играешь себя.
В спектакле достигается настоящий античный катарсис древнегреческой трагедии.
Разумеется, Эдуард Ливнев — режиссер сильный, но чего бы стоил режиссер, если бы актеры были, как «Сукины дети» из пьесы Леонида Филатова? Профессионалы в лучшем случае отрабатывают положенное, параллельно идут разборки, кто на самом деле в театре главный. Или либо репертуар настоящих театров оставляет желать лучшего, либо билеты запредельно дорогие. В ИСИ таких проблем нет.
Ливневу с актерами повезло. Есть возможность раскрыть таланты. Постановка до деталей великолепна при минимуме реквизита. Отточено каждое слово из сценического потока, каждый жест.
Кто играет трагедию на сцене, тот устойчивее к текущей инфодемии и моральной панике. И его защитная аура распространяется на зрителей.
Красота сродни истине. Это две стороны одного явления, подобно феноменам культуры и науки или НАТО и Евросоюза. Подобных примеров двойного проявления одного и того же современная жизнь предоставляет во множестве. Данный факт позволяет развивать несобственные потребности людей.
Дело в том, что глобально правящая элита WASP, всего сорок миллионов человек, оказалась в силе благодаря экспансии собственной ментальности и идеала красоты, исключающего катарсис. То, что русские преодолевают на пути к счастью, для них и есть счастье в формате некоего суррогата.
В качестве самооправдания развивается особый синдром, о котором бывший посол в США Владимир Лукин сказал: «Не надо смотреть в зеркало, думая, что это окно». Страшная сказка для дряхлеющих пубертатов обрела неслыханную популярность, и мире появились сотни миллионов людей разных национальностей, которые видят мир через то окно, которое кто-то им неведомый видит в зеркале.
Мы провели невольный эксперимент со студентами кафедры журналистики ИСИ и получили типичную для текущей эпохи картину. Мы пытались объяснить, как им повезло со страной, где великая литература стала инструментом познания феномена человека. Вопрос ограничился трихинами Достоевского. До Грековой дело не дошло, потому что одна девушка при поддержке двух-трех громко доказывала, что русское кино для нее не существует и она никогда не будет смотреть фильмы с Пересильд.
Это тоже доминанта эпохи – женская активность. Активной студентке было недоступно, что она не только не выражает общее мнение, но даже не в большинстве. Группа разыграла главную проблему свободных демократических выборов, когда меньшинство навязывает свою волю большинству.
Так когда-то немногочисленная агрессивная часть сов против жаворонков пыталась навязать стране зимнее время, пока Кремль не попрал временные права человека и волевым решением не прекратил споры.
Истина, как и красота, приносит удовлетворение, и исчезает всякое желание спорить и еще что-то доказывать. Наоборот, потребность спорить и доказывать определяется тем, что человек видит мир через окно в чужом зеркале и пытается удовлетворить несобственные потребности.
У нас в силу знаний и жизненного опыта нет своего мнения, оно каждый раз формируется под давлением нового опыта, обстоятельств и информации. Жизнь такова, что один пропущенный день может обесценить значительную часть лично накопленной интеллектуальной собственности.
Разыгранный студентами ИСИ «Вдовий пароход» заставляет понять текущее время, когда должна была бы быть война и разруха, но ни того, ни другого не случилось. Глобально-властное решение о пандемии перевело ситуацию в другое русло. Оно выглядит еще более нелепым по сравнению с массовым убийством, и никто не знает, что это за группа экспертов при ВОЗ, которая в один миг овладела миром.
Однако ведь факт – демографические потери современности больше последствий войны, репрессий и голода. Под прессом постмодернистского анти-искусства, антидетских и антисемейных программ подавляется libido. Молодым навязывается такое «свое мнение», которое не позволяет любить и быть счастливыми в комфорте.
Во времена Сталина такая фигура была неизбежна. Кризис семьи был намного сильнее нынешнего, а детей так просто ненавидели. Выжившие обретали утраченную ценность семьи на фронте и в ГУЛАГе. Эффект описан Евгенией Гинзбург в автобиографическом романе «Крутой маршрут».
Сейчас, чтобы вернуться к естественным традиционным ценностям модернизма, надо пройти катарсис.
Завершается спектакль стихотворением Геннадия Шпаликова «Никогда не возвращайся в прежние места»:
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.
А не то рвану по следу —
Кто меня вернёт? —
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там, где — боже мой! —
Будет мама молодая
И отец живой.
Лев Московкин, Наталья Вакурова.
Сообщение К любви через катарсис: жанр беспощадного реализма появились сначала на Московская правда.
