«Иностранные агенты» и те, кто с ними

Генерал ФСБ в отставке, бывший замглавы президентской администрации Евгений Савостьянов предваряет свои посты в Фейсбуке минюстовской формулировкой: «Данное сообщение (материал) создано и распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента». И объясняет: «Теперь я так ПО СОБСТВЕННОЙ ИНИЦИАТИВЕ маркирую свои тексты из солидарности с гонимыми […]

Сообщение  «Иностранные агенты» и те, кто с ними появились сначала на Московская правда.

Генерал ФСБ в отставке, бывший замглавы президентской администрации Евгений Савостьянов предваряет свои посты в Фейсбуке минюстовской формулировкой: «Данное сообщение (материал) создано и распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента».

И объясняет: «Теперь я так ПО СОБСТВЕННОЙ ИНИЦИАТИВЕ маркирую свои тексты из солидарности с гонимыми порядочными людьми».

Один из его последних постов в Фейсбуке посвящен генералу ФСБ Виктору Черкесову и его жене Наталье.

Что общего у Савостьянова и Черкесова? Если судить по советским годам — они антиподы. Савостьянов, научный сотрудник одного из академических НИИ, как и многие представители той славной плеяды, был резко критически настроен к правящему коммунистическому режиму. Таких людей называли: «антисоветчики».

Здесь я постоянно делаю поправку – и она вовсе не буквалистская, а исторически более чем существенная, сущностная. «Антисоветчиками» свободомыслящих людей в СССР заклеймили власти. Была статья в Уголовном кодексе – «антисоветская агитация и пропаганда». Политический ярлык стал повсеместным, большинство уже не замечало вопиющего противоречия, вопиющей глупости. Не зря, наверно, говорят, что пропаганда в тоталитарных режимах на том и построена, чтобы называть белое – черным. Потому что на самом деле и наши старшие товарищи из поколения шестидесятников, и мы, рожденные в конце 40-х – начале 50-х годов, никогда «антисоветчиками» не были. Наоборот – как раз и выступали за полноправную власть Советов депутатов трудящихся, против узурпации власти компартией. А это — самая страшная крамола того времени.

И потому неизвестно, как сложилась бы судьба Евгения Савостьянова и его единомышленников в конце 70-х – начале 80-х годов, живи они, допустим, в Ленинграде и попади, допустим, в сферу внимания Черкесова, который служили тогда в КГБ. А КГБ внутри страны, как известно, занимался борьбой «с идеологическими диверсиями», то бишь как раз с «антисоветчиками». Ленинград тогда был пожестче Москвы. Впоследствии это Пятое управление КГБ СССР переименовали в управление по защите конституционного строя.

В эпоху перестройки и гласности самой значительной победой общественного движения за власть Советов стали выборы на Первый съезд народных депутатов СССР. В частности, противостояние с системой за избрание академика Сахарова. Евгений Савостьянов тогда, в 1989 году, и разработал алгоритм действий, который сломал сопротивление партийно-бюрократического аппарата АН, и затем руководил предвыборной кампанией Андрея Дмитриевича Сахарова как представитель Клуба избирателей Академии Наук. И, на волне перемен, стал одним из организаторов движения «Демократическая Россия».

После августовского путча 1991 года Савостьянова назначили… начальником Управления КГБ по Москве и Московской области, членом коллегии КГБ СССР. А начальником Московского управления МВД — Аркадия Мурашева. Демократы брали под контроль силовые структуры, направляя туда своих комиссаров. Таким образом, Савостьянов стал коллегой «кадрового чекиста» Виктора Черкесова, руководителя Управления Министерства безопасности по Санкт-Петербургу.

В 1998 году Черкесов вступил в должность первого заместителя директора ФСБ РФ. А затем стал главой Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. С начала 2000-х президент Путин поручил ФСКН как особо доверенной структуре вести оперативное сопровождение самых громких коррупционных расследований тех лет — дела «Трех китов» и «дела о китайской контрабанде», в которых оказались замешанными спецслужбы. Вел следствие ленинградский прокурор Владимир Лоскутов, также назначенный непосредственно президентом.

Оба, и Савостьянов, и Черкесов, давно отставлены от высших государственных постов. Каждый – по своим причинам. С Савостьяновым ясно – демократы не нужны новой власти. А с Черкесовым – особый случай. Хотя, не такой уж и особый.

О нем и напомнил Евгений Савостьянов в своем необычном посте в Фейсбуке:

«В октябре следующего года исполнится 15 лет, как в галерею национальных художественных образов Виктор Черкесов ввел «Россию, подвешенную на чекистском крюке». Автор (Черкесов – С. Б.), правда, говорил о постсоветском обществе, но образ всегда не вполне точно соответствует оригиналу. Обращаюсь к теме, поскольку по нынешним временам ждать юбилея чревато — можно и не дождаться…»

Речь о нашумевшей статье Виктора Черкесова «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев», опубликованной в «Коммерсанте» в октябре 2007 года. С подзаголовком «О войне групп внутри спецслужб».

Поводом для нее стало то, что начались аресты высокопоставленных оперативников ФСКН (в частности, генерала Бульбова), принимавших участие в расследовании громких коррупционных дел. Складывалась фантасмагорическая картина – одни спецслужбы хватали и сажали людей из других спецслужб.

В июле 2020 года старая история вдруг всплыла, о чем писали многие СМИ, в том числе и «Московская правда». Следственный комитет арестовал своего же следователя по особо важным делам полковника Руслана Миниахметова, который 10-13 лет назад вел дело Бульбова и других. Но тем же вечером Генпрокуратура отменила постановление. На следующий день СК обжаловал решение. Но последнее слово осталось за Генпрокуратурой. Скандал замяли, Миниахметов подал в отставку и вышел на пенсию по выслуге лет.

А дело «Трех китов» и «дело о китайской контрабанде» тянулись 10 лет и, практически, закончились ничем.

«По материалам, доложенным Путину, в отставку было отправлено 17 генералов — тех, кто так или иначе был причастен к противодействию следствию и связан с контрабандистами, — писал депутат Госдумы Александр Хинштейн несколько лет спустя. — Параллельно начало раскручиваться другое, схожее расследование — о китайско-чекистской контрабанде. Разработчикам открылась ужасающая по своим масштабам картина. Высшие чины прокуратуры, МВД, ФСБ, ФТС (Федеральной таможенной службы. – прим. ред.), чиновники разных ведомств, члены парламента оказались вовлечены в громадный преступный промысел».

Видимо, отставки там считаются «страшным наказанием». Особенно по сравнению с масштабами «громадного преступного промысла».

Чекистские и кремлевские кланы никогда не выносили свою подковерную борьбу на суд общества. А Черкесов в популярной газете прямым текстом заявил: «Война, о которой с растерянностью и беспокойством сейчас заговорили слишком многие, – это междоусобица внутри так называемого чекистского сообщества».

Скандал.

Президент Путин косвенно осудил высказывание Черкесова: «Выносить такого рода проблемы в СМИ — некорректно».

И карьера Черкесова покатилась под откос. Пусть и плавно покатилась — с одной незначительной (по их понятиям) должности на другую.

Однако Евгений Савостьянов вспомнил о выступлении Черкесова не в связи с теми скандалами (о них много сказано), а акцентировал внимание на его теоретических, политологических положениях о государственно-гражданском мироустройстве России.

Несмотря на вводящую в дрожь двусмысленность «чекистский крюк», Черкесов вкладывал в этот образ исключительно положительный смысл. Во-первых, определил спецслужбы как «чекистскую корпорацию», а во-вторых, заявил, что она сохранила государство:

«Страна в начале 90-х годов пережила полномасштабную катастрофу… Падая в бездну, постсоветское общество уцепилось за этот самый «чекистский» крюк. И повисло на нем… Мы помогли в конце концов удержать страну от окончательного падения».

Далее он описывает три сценария пути России, ведомой чекистской корпорацией:

«Первый и наиболее благоприятный: преодолевая корпоративизм, карабкаться наверх, превращаться в нормальное гражданское общество… Нельзя — глупо и бесперспективно — цепляться за корпоративные приобретения…

Второй, уже не лучший, но «совместимый с жизнью» сценарий состоит, наверное, в том, чтобы достроить корпорацию и обеспечить с ее помощью долговременную стабильность и постепенный выход из глубокой социокультурной депрессии… Есть огромные риски… Опасность превращения великой страны в болото образца худших латиноамериканских диктатур с их социальной замкнутостью и неофеодализмом. Но… корпоративизм может быть и позитивным.

Третий, несовместимый с жизнью сценарий состоит в том, чтобы повторить все катастрофические ошибки, приведшие к распаду СССР. Начать безоглядно критиковать «чекистский» крюк и в итоге, сломав его, обрушить общество в новый социально-политический кризис».

Конец цитаты.

Евгений Савостьянов изначально не принимал и не принимает положительную коннотацию, можно сказать – воспевание «чекистского крюка», якобы удержавшего страну на краю пропасти при исторических потрясениях 1990-х годов:

«Не столько история распорядилась, сколько сами воспользовались случаем и присвоили себе право и быть крюком, и подвешивать. А заодно и отчаянно «ураганить», обзаводясь яхтами, дворцами, виноградниками, заводами, пашнями, душами, да еще с династическим оформлением».

Но не это главное.

«Спустя 14 лет понятно, что реализовался негативный вариант второго сценария, почти гарантированно ведущий к переходу в сценарий №3. Автор этого мрачного прогноза (Черкесов – С. Б.) может наблюдать воплощение своего пророчества со смешанными чувствами. С одной стороны, имеет все основания удовлетворенно воскликнуть: «Как я был прав!» С другой… он лишился поста и статуса. А теперь еще и любимое детище его уважаемой мною супруги, информагентство «Росбалт», заклеймено «Иноагентом» со всеми вытекающими тяготами», — пишет Савостьянов.

О ком и о чем это? О жене генерала Черкесова. Еще в 1990-е годы Наталья Черкесова возглавляла популярнейшую в Петербурге газету «Час пик». В 2000 году создала информационное агентство «Росбалт».

Недавно министерство юстиции внесло «Росбалт» в список «иностранных агентов».

Итак, мало того, что чекист-борец с диссидентами еще в советском КГБ сам становится инакомыслящим и лишается высших постов, так еще и его жену объявили «иностранным агентом». Жгучая современность. Картина дня, однако. В некотором роде и по нынешним понятиям – законченная, совершенная.

Только портит ее «совершенство» то, что другой генерал КГБ-ФСБ в отставке, бывший заместитель главы кремлевской администрации публично «объявил» себя «иностранным агентом» — в знак солидарности: «Я вот думаю, не является ли моральным долгом любого порядочного человека разделить участь не менее, а может быть и более порядочных людей, которым так приказано самообзываться».

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.

Сообщение  «Иностранные агенты» и те, кто с ними появились сначала на Московская правда.