Ушел в «свободное плавание»
Вечером 13 декабря 1974 года турист из Ленинграда Станислав Курилов совершил самый необычный побег из СССР: он спрыгнул с борта круизного лайнера «Советский Союз» и, проведя почти трое суток в океане, вплавь добрался до филиппинского острова Сиаргао. Вскоре о дерзком побеге 36-летнего «невыездного» ученого-океанографа сообщил «Голос Америки», а на родине его заочно приговорили к 10 […]
Сообщение Ушел в «свободное плавание» появились сначала на Московская правда.
Вечером 13 декабря 1974 года турист из Ленинграда Станислав Курилов совершил самый необычный побег из СССР: он спрыгнул с борта круизного лайнера «Советский Союз» и, проведя почти трое суток в океане, вплавь добрался до филиппинского острова Сиаргао.
Вскоре о дерзком побеге 36-летнего «невыездного» ученого-океанографа сообщил «Голос Америки», а на родине его заочно приговорили к 10 годам лишения свободы. На этот шаг, который мог стать для него роковым, Станислав Курилов решился после очередного отказа в визе для работы на судах дальнего плавания. О том, как это было, Курилов сам рассказал в книге «Один в океане», созданной на основе его дневников и опубликованной посмертно:
«В тот день, когда мне уже в который раз отказали в визе для работы на океанографических судах дальнего плавания, мое терпение закончилось. Обычно мне отказывали без указания причин. На этот раз в моем личном деле была приписка-приговор: «Товарищу Курилову — посещение капиталистических государств считаем нецелесообразным». Меня как будто ужалили. Все во мне взвилось на дыбы. Это уже, конечно, безнадежно! Пожизненное заключение без малейшей надежды на свободу! Вот тогда-то у меня пропал всякий страх. Очень странно, но на какое-то время я стал свободным. Никакие патриотические обязательства меня больше не связывали. Я почувствовал себя пленником в этой стране, а ведь только святой может любить свою тюрьму. Невозможно смириться с тем, что, родившись на этой чудесной голубой планете, ты пожизненно заперт в коммунистическом государстве ради каких-то глупых идей. Выход был один — бежать. Куда угодно, но только бежать прочь».
Организовать побег, как пишет Станислав Курилов, помог случай:
«И вот однажды, в один грустный пасмурный день я прочел в газете объявление, что через месяц большой пассажирский лайнер идет к экватору с туристами на борту. Никаких виз не требовалось: в течение двадцати дней лайнер будет находиться в открытом океане без заходов в иностранные порты. Круиз назывался «Из зимы в лето», место сбора туристов — Владивосток. Шел ноябрь 1974 года. У меня было несколько дней на размышление. Во мне проснулась бешеная радость. Я побываю в тропиках! Мне предлагают билет на другую планету. Я сразу понял, что его нужно брать только в одну сторону. Ни о каком возвращении не может быть и речи».
Вечером 13 декабря, когда лайнер «Советский Союз», по расчетам ученого, оказался в наиболее близкой точке к северному берегу филиппинского острова Сиаргао, Курилов в каюте «надел короткую майку, узкие шорты, чтобы не мешала ни одна складка, несколько пар носков, необходимых на острых рифах, на шею повязал платок на случай, если придется перевязать рану» (цитата из книги «Один в океане»).
По словам автора, мысль о спасательном жилете он отбросил сразу — он бы сильно замедлял плавание, и Курилов не решился пронести его на корму.
«У меня был амулет. Я сделал его сам еще в Ленинграде по способу, взятому из «Книги царя Соломона», переведенной неизвестно кем и попавшей ко мне из самиздата. Он должен был хранить меня от акул и других опасностей, но его действие ограничивалось только одними сутками. Письмо или записку я не мог оставить: ее могли прочесть до того, как я появлюсь на корме. Я присел на койку. С этой минуты я, слабый человек, бросаю вызов государству. В моей жизни никогда не было момента, равного этому по важности. Я попросил у Бога удачи — и сделал свой первый шаг в неизвестность», — так Станислав Курилов описывает свои мысли перед прыжком за 14-метровый борт.
Как позже вспоминал ученый, этот «лайнер меньше всего был приспособлен для побега — как хорошая, добротная тюрьма. Линия борта шла от палубы не по прямой вниз, как у всех судов, а закруглялась «бочонком» — если кто и вывалится за борт, то упадет не в воду, а на округлость борта. Все иллюминаторы поворачивались на диаметральной оси, разделявшей круглое отверстие на две части, так что через это отверстие не смог бы пробраться даже ребенок. Поэтому местом для прыжка Курилов выбрал корму:
«Всплыв на поверхность, я повернул голову и… замер от страха. Возле меня, на расстоянии вытянутой руки, — громадный корпус лайнера и его гигантский вращающийся винт! Я почти физически чувствую движение его лопастей — они безжалостно рассекают воду прямо рядом со мной. Какая-то неумолимая сила подтягивает меня ближе и ближе. Я делаю отчаянные усилия, пытаясь отплыть в сторону, — и увязаю в плотной массе стоячей воды, намертво сцепленной с винтом. (…) Винт кажется мне одушевленным — у него злорадно улыбающееся лицо, меня крепко держат его невидимые руки. Внезапно что-то швыряет меня в сторону, и я стремительно лечу в разверзшуюся пропасть. Я попал в сильную струю воды справа от винта, и меня отбросило в сторону».
15 декабря Станислава Курилова выбросило на берег филиппинского острова Сиаргао: до спасительного берега он проплыл и продрейфовал в океанской воде около 100 километров. После того, как местные власти поняли, что Курилов не шпион, ему разрешили перебраться к сестре в Канаду. Там он сначала работал в пиццерии, потом в фирме, выпускавшей подводное оборудование, плавал на научных судах в Тихом и Атлантическом океане.
Сергей Ишков.
Фото Елены Смойкиной
Сообщение Ушел в «свободное плавание» появились сначала на Московская правда.
