«Не надо отбивать почки и вырезать печень». Новый главреж театра «Ленком» о Москве, звездах и судьбе старых постановок
Главный режиссер знаменитого «Ленкома» Марк Анатольевич Захаров умер три года назад. Но только на прошлой неделе его кресло вновь оказалось занятым: пост главрежа культового московского театра достался 38-летнему Алексею Франдетти. Какие изменения ждут театр с его приходом? Что будет с труппой и постановками? Какая судьба ждет спектакль «Юнона и Авось»? Об этом и многом другом Алексей рассказал «Мосленте». Ниже — его монолог. О любимом спектакле и недосягаемой мечте «Ленком» — первый театр, в который я пришел, приехав в Москву из Ташкента. Я смотрел абсолютно все спектакли Марка Захарова, сидя в светобудке: студенту можно было попасть только туда. Для меня «Ленком» – знаковый театр с точки зрения соединения сложного драматизма и музыкальности. Именно здесь жанр рок-оперы родился и приобрел такую популярность. Мой любимый спектакль в «Ленкоме», к сожалению, уже не идет. Это первая постановка, на которую я здесь попал — «Варвар и еретик». Тогда я был поражен до глубины души. И, знаете, недавно со мной произошла странная история. Пару дней назад я наткнулся на этот спектакль в YouTube и думаю: ну, посмотрю пять минут. Дальше прошло два с половиной часа, и только на аплодисментах я очнулся и выключил телевизор. Повторюсь, это роскошный спектакль! Там ведь играют самые звездные артисты, там идут самые невероятные спектакли. Нам до него не дотянуться. Для нас это был... Ну, как Хогвартс для нынешней молодежи, не меньше. О новой должности и наследии Захарова Когда я вдруг получил предложение стать главным режиссером в «Ленкоме», то согласился, не раздумывая. Для меня это большое счастье и невероятная неожиданность! Помимо прочего, это предложение стало для меня еще и большим вызовом. Хочу отметить, что я не занял должность худрука. Я пришел на место главного режиссера. К счастью, Марк Варшавер – прекрасный директор и профессионал своего дела, у которого я намерен многому научиться. Он не делегировал мне никаких административных нагрузок, которые должны быть у худрука. Я занимаюсь исключительно творческими вопросами. Кто-то скажет, что я слишком молод для этой должности. Да, я молод! Именно поэтому у меня достаточно сил, энергии, желания и, что не менее важно, понимания. Ведь легендарный «Ленком» создавался молодыми для молодых. Это очень важно! Об изменениях в театре и новых звездах «Ленком» по праву считается самым звездным московским театром. Но главная звезда – он сам. Бывает так, что спектакль, в котором не задействованы очень известные артисты, очень нравится публике и на него становится невозможно купить билеты, выстраиваются огромные очереди. В ситуации с «Ленкомом» такое трудно представить, потому что здесь работает огромное количество любимых всей страной артистов. Но если у нас получится зажечь новых звезд, причем не только актеров, но и режиссеров, то я буду счастлив. «Ленком» — это большой организм, в котором все и так прекрасно налажено. Ему не надо отбивать почки, вырезать печень и удалять легкие. Он дышит, он живет, он отлично функционирует. У меня есть уже определенные наметки. Но понять все окончательно я смогу только после того, как в сентябре впервые встречусь с труппой. О любви к музыке и старых спектаклях Я обожаю жанр мюзикла. Дело в том, что музыка особым способом влияет на сознание человека, это научно доказанный факт. Это влияние зачастую в разы сильнее, чем у того же слова. Именно поэтому в спектаклях Захарова было столько музыки. Уверен, что советы мастера, если бы он сейчас был жив, были бы для меня неоценимы. Мне о многом хотелось бы его спросить. Представляете, человек придумал жанр рок-оперы совсем с нуля. Абсолютно гениально! В результате «"Юнона" и "Авось"» идет в «Ленкоме» уже 40 лет, оставаясь при этом живой и настоящей. Всем, кто говорит, что этот спектакль устарел, хочу задать вопрос: «А давно ли вы его смотрели?» Я, например, недавно, буквально полгода назад. Причем я на него пошел с ощущением внутреннего страха. Знаете, есть такое выражение: «Никогда не возвращайтесь туда, где вам было очень хорошо». Шел с опаской. Думал, попадет ли «Юнона» в меня также, как попадала много-много раз, когда я был еще студентом. И она попала! Нет, я бы ничего там не менял. На мой взгляд, спектакль сделан отлично. Он изначально был создан, с одной стороны, очень современным, а, с другой, вневременным. Я никогда его не закрою. Ни в коем случае! Тут дело даже не в полномочиях, а в том, что я считаю этот спектакль поистине прекрасным. О режиссерском образовании Я никогда не учился на режиссера. Это не значит, что человеку с образованием на моем месте было бы в разы легче работать. Легко не получается ни у одного режиссера, независимо от диплома. Каждое произведение, постановка, как и ребенок, рождается через страшные муки. Порой кажется, что ты уже все знаешь, но потом снова и снова проходишь через этот путь и набиваешь шишки. Такая профессия! Мне достает тех знаний и умений, которые у меня есть на сегодняшний день. Работа в тандеме с Марком Варшавером – это тот самый случай, когда моя копилка знаний может сильно пополниться. И я этого с нетерпением жду! О переезде в Москву и месте силы Я родом из Ташкента, но уже много лет живу в Москве. Впервые приехав сюда, я испугался: огромный город, все куда-то бегут, совсем другой ритм. Все сильно отличается от юга несмотря на то, что Ташкент очень европейский город, очень светский. Первое время в Москве мне было страшно, где-то некомфортно, но сейчас я бесконечно люблю этот город. Он красив, а, главное, очень удобен для жизни. Здесь мне все стало родным. Да, теперь это мой дом. У меня даже есть здесь особенное место, можно сказать, место силы – это сад «Аквариум». Я частенько туда прихожу вне зависимости от погоды и времени суток. Мне очень нравится наворачивать круги вокруг Аполлона ночью. И вообще этот отрезок «булгаковской» Москвы, который сегодня стал сосредоточением гламура и роскоши, мне крайне приятен. О региональных театрах и зрительской любви Я, наверное, избалован вниманием и любовью зрителя. Во всех городах мне рады, так что я даже не вижу особых различий между публикой столичной и региональной. Один единственный раз я столкнулся со зрительским непониманием, когда мы на свой страх и риск делали спектакль «Бернарда Альба». Это было в Свердловском театре музыкальной комедии. Случился диссонанс: в театре музыкальной комедии показали музыкальную трагедию! Зритель не был готов к этому. Но для меня нет никакой разницы: уральский зритель, сибирский или из центрального региона. Я к каждому из них отношусь, как мне кажется, очень честно. Каждому я должен дать то, чего он ждет. А ждет он хорошего спектакля.
