Он придумал продавать билеты онлайн

Карьера журналиста Андрея Константинова начиналась в квартире на Стартовой улице

Андреем Константиновым мы работали вместе в «Комсомольской правде» во второй половине 1980-х. Фельетонами Андрея зачитывалась вся страна. На пике славы Константинов вдруг ушёл на Центральное телевидение. И там стал основателем и ведущим программы «Прожектор перестройки», которая по популярности соперничала тогда с передачей «Взгляд». Потом Андрей стал работать в телекоммуникационной компании, которая оказалась у истоков развития в стране спутниковой связи и Интернета. А позже организовал фирму, которая впервые занялась онлайн-бронированием номеров в гостиницах по всему миру. В итоге Андрей осел в Праге, где живёт и сегодня. Но недавно новый масштабный проект привёл его в Москву.

Из «Комсомолки» — на ТВ

— Андрей, ты, конечно, человек-загадка. Бывшие наши коллеги до сих пор вспоминают, как резво ты перешёл из «Комсомолки» на телевидение и быстро стал там высоким начальником. Что тебя подвигло?

 — Меня пригласили на телевидение как популярного журналиста «Комсомолки». В это время там проходил процесс обновления. Я оказался в потоке «свежей крови» вместе с Дмитрием Киселёвым, Татьяной Митковой, Александром Гурновым и другими. Мы стали делать новую программу «Время», потом другие информационные передачи. Я стал заместителем главного редактора Эдуарда Сагалаева. Каждый зам отвечал за какую-то программу, мне поручили смотреть за утренними передачами. Это были прямые эфиры, чреватые всяческими накладками.

— Смешными?

— Как сказать. В одну утреннюю программу пригласили Джигурду, и он там спел песенку со словами «мчится тройка — Мишка, Райка, перестройка». В полдевятого утра Эдуард звонит: «Старик, ты знаешь, я не пойду на Старую площадь (там располагался ЦК КПСС. — Авт.). Иди ты».

 

Освистали «по-доброму»

— А как появился «Прожектор»?

 — Поскольку я делал много сатирических заметок, мне и поручили «высвечивать» недостатки. Сложная была передача.

— Почему?

— Начальство её почти никогда не утверждало. Мы много всего сочиняли и снимали, но легко проходило только про заболевание пчёл в Башкирии. Остальное — со скрипом. У нас вышла одна острая передача про жуликов союзного масштаба, которые делали лихие концерты по всей стране. В анонсах они писали, что в гости к зрителям приедут 16-я полоса «Литературной газеты» и «Утренняя почта». Билеты дорогущие, но приезжали никому не известные артисты, халтурили, прямо на сцене падали в обморок от наркоты. Организаторы подали на меня в суд. На процессе камнем преткновения стал зрительский свист. Суд постановил, что поскольку свист мог быть как знаком негодования, так и знаком одобрения, то мне нужно публично извиниться перед организаторами. На всякий случай. После этого я сделал ещё один разгромный «Прожектор» — 20-минутный вместо привычных 10 минут. А в конце в качестве извинения сказал, что свист, несомненно, был положительный, добрый был свист.

— И долго ЦК КПСС терпел ваши вольности?

— Около двух лет. Приезжаю из отпуска, а «Прожектора» в сетке нет. Оказывается, Егор Кузьмич Лигачёв (тогда второй человек в партии. — Авт.) настоял на закрытии. Но я не сильно расстроился, потому что параллельно у меня уже шла американская жизнь.

 

С рисунками по Америке

— Америка тут при чём?

 — В Америку послал меня главный редактор «Комсомолки» Геннадий Николаевич Селезнёв. Именно он поддержал идею собрать работы молодых советских карикатуристов, отвезти их в Америку и устроить там выставки. Мы отобрали карикатуры талантливых ребят и проехали с ними все 50 штатов, к нам присоединились американские художники со своими работами. Меня выставочный проект чрезвычайно занимал, поскольку это была уникальная возможность наладить коммуникации между ними и нами. Американцам это тоже было интересно. Помню, в Сиэтле один из посетителей выставки уговаривал меня поехать к нему домой. Освободился я поздней ночью. Когда мы приехали, он разбудил своего сынишку, поставил передо мной и сказал: «Помнишь, я обещал тебе показать живого русского? Вот он».

Возить выставку по США мне помогал американец Джоэл Шатц. Как и меня, его тяготило отсутствие общения между народами двух империй, и в 1989 году он организовал компанию San Francisco Moscow Teleport, которая должна была заниматься телекоммуникациями. Сам стал президентом, а меня пригласил вице-президентом по развитию. Нас в компании было двое.

 

Первый в стране e-mail

— И ты променял высокую должность на ТВ на неизвестную контору?

— Да, мне многие тогда говорили, что я дурак. А я интуитивно понимал, что за телекоммуникациями будущее. Поучаствовать в его создании — от этого захватывало дух. Единственное советское учреждение, которое в то время было близко к передаче пакетированной информации, называлось ВНИИПАС — Всесоюзный научно-исследовательский институт прикладных автоматизированных систем. Этот НИИ на улице Неждановой стал партнёром нашего с Джоэлом предприятия. Я сидел у себя дома на Стартовой, у меня был чёрно-белый Apple — единственный в Москве, а может, и в России, компьютер с e-mail, — и мы обменивались с Джоэлом электронными посланиями.

— А какой в этом был практический смысл?

 — Тогда никакого. Потому что не было пользователей. У людей не было компьютеров, не было инфраструктуры и не было нужды в электронном общении. Никто не хотел платить за электронный адрес. Зачем? Есть же почти бесплатный телефон, трынди по нему хоть целый день. Мы ведь тогда с Джоэлом намеревались всего лишь улучшить качество телефонной связи. Но не могли и предположить, что эти усилия приведут к взрывному развитию электронной почты, Интернета…

— Почему же всё это не умерло в зародыше, если никому не было нужно?

 — Потому что компания SWIFT, которая, как известно, занимается электронными платежами, решила разместить свои серверы во ВНИИПАС. И первые электронные платежи пошли с улицы Неждановой. А это уже была коммерция, реальная экономика. И только потом выяснилось, что e-mail нужен каждому человеку. Начали с Татарстана, руководство республики заинтересовалось телекоммуникациями, на проект выделили деньги. Мы привезли в Казань модемы, спутниковые тарелки, много чего. Но кто это будет обслуживать? Мы отобрали толковых ребят из Казанского авиационного института, отправили их учиться в Германию и в Штаты. Так был создан костяк казанских цифровиков. После Казани мы сделали ещё 10 подобных проектов в городах-миллионниках. Когда я уходил из компании, в ней работали 3 тысячи человек.

 

За билетами, но не в кассу

 — Андрей, а куда ты решил уйти?

— Я решил создать принципиально новую систему резервирования гостиничных номеров. Нанял людей, включая отличных программистов, поставил каждому задачу — и заработало! Отныне можно было через Интернет забронировать номер в любой гостинице мира. Сейчас это обычная вещь, а тогда заказать гостиницу было непросто. Дальше был билетный проект: продажа билетов на события через Интернет. Работали по всей Европе — например, только в одной Чехии продавали больше миллиона билетов в год!

— Ты хочешь сказать, что систему онлайн-бронирования номеров в отелях, которой пользуется сегодня весь мир, придумал ты?

 — Может, это нескромно звучит, но так и есть. За основу я взял систему бронирования билетов, которую разработали спецы одной авиакомпании в Атланте. Она была кривой, там надо было всё переделывать, но главное, что в ней было, — это интернет-интерфейс. Именно он давал возможность зайти во внутреннюю авиационную систему, посмотреть наличие билетов, цены, даты вылетов-прилётов и купить нужный билет.

— Вот так всё просто?

 — Да. Но, чтобы всё получилось, нужно было приподняться над привычкой бежать за билетом в кассу. И чтобы сформировать новую привычку, нужно было создать новую систему. Что, собственно, мы и сделали. Я, кстати, о своих проектах две книжки написал: «Жизнь в дотелефонную эру» и «Жизнь в дотелефонную эру-2». Перевёл на английский, и обе версии разместил на интернет-ресурсах. На английском, кстати, тысячи скачиваний.

Новый проект для россиян

— Какие планы на будущее?

— Запускаю проект помощи соотечественникам, которые когда-то приобрели недвижимость в Европе, а сейчас, когда ЕС перестал выдавать шенгенские визы, потеряли с ней связь.

— Скорая помощь олигархам?

— Олигархи тут вообще ни при чём. Лет двадцать назад квартиру-студию, к примеру, в Черногории можно было купить за 300 тысяч рублей. И многие россияне среднего достатка этой возможностью воспользовались. Тысячи граждан России владеют квартирами и домами в Чехии, Болгарии, Черногории, Финляндии. И не знают, что с ними сейчас происходит.

— А что может случиться?

— Если несколько месяцев не платишь за воду и свет, то квартиру могут отнять. Экзекуция за неуплату в западном мире очень развита.

 — У тебя есть соображения, как людям помочь?

— Я уже создал сайт, на который может обратиться любой, кто потерял связь со своей недвижимостью в Европе. Собрал юристов, которые могут в любой стране мира обеспечить юридическую поддержку. Есть договорённость с европейскими агентствами недвижимости, которые быстро выяснят, что сегодня происходит с квартирой или домом, какие срочные платежи необходимо внести. Есть центры, через которые можно проводить коммунальные платежи, не боясь нарушить европейские санкции.

 

Гондола на Джамгаровке

— В родные пенаты удалось заехать?

— В этот раз мы с женой специально отправились на Стартовую. И не узнали ни район, ни округ. Везде чистота, удобные тротуары, красивые детские площадки, магазины, полные продуктов. По МЦК прокатились. Поразила зона отдыха на Джамгаровском пруду. В пору нашей юности горожане сами себя развлекали. Помню, как на Джамгаровку кто-то притащил венецианскую гондолу, и мы на ней катались. Вообще, у Москвы появился особый лоск, не похожий на Европу. Там сейчас ходят в простой, даже неряшливой одежде, а москвичи одеваются красиво.

— В Москву не хотите перебраться?

— В последнее время всё чаще об этом думаем.