«Я мыл трамваи по ночам». Александр Панкратов-Черный — о жизни в начале 90-х, Москве и способах прокормить семью
«Курьер», «Мы из джаза», «Где находится нофелет»… Снявшийся в них Александр Панкратов-Черный, кажется, является одним из символов перестроечного кино — как прекрасного, так и вызывающего довольно много вопросов. Накануне отъезда Александра на фестиваль «Малая земля» в Новороссийск «Мослента» поговорила с ним о непростой жизни в начале 90-х годов, трагической судьбе его друга — актера Владимира Ивашова, разговорах за рюмкой с Кареном Шахназаровым и многом другом. Ниже — его монолог. О начале 90-х годов и риске Время было ужасное. О нем я снимал свои фильмы, в частности, «Система Ниппель». Самое ужасное, что та оголтелая свобода в прямом смысле слова убила самых лучших, самых талантливых, самых чистых. В первую очередь я говорю о своем друге, актере Владимире Ивашове, сыгравшем главную роль в знаменитом фильме «Баллада о солдате». До того, как уйти работать прорабом на стройку, он брался за любую работу в кино. Например, Володя сам выполнял сложные каскадерские трюки – только чтобы получить лишнюю копейку. Один каскадерский трюк едва не стоил ему жизни. Тогда Володю спас его конь. Это произошло на съемках фильма Коли Фомина «Русские братья» с замечательными артистами Михаилом Глузским, Ниной Руслановой, Виктором Павловым и как раз с Володей Ивашовым. Я тоже там снимался. Володя на своем жеребце подъехал сзади к кобыле, и она как лягнет! Хорошо, что под Володей конь был очень умный: отскочил в сторону. Копыто пролетело мимо, а могло разбить голову всаднику. Потом я тихонько спросил Ивашова: «Володь, каскадеры бы лучше тебя это сделали, зачем?» А он говорит: «Саш, режиссер мне платит еще за каскадерские дела. Мне заработать надо — семья, дети». О деньгах и стройке Платили тогда копейки. Это были годы страшные, когда кино вообще остановилось. Все шли, куда глаза глядят — лишь бы заработать. Вот Володя Ивашов рабочим на стройке работал. А я занимался извозом. И не только я. Не буду называть фамилию одного очень известного артиста, но был случай… В «Домодедово» или во «Внуково», куда я прилетел откуда-то, таксисты просто грабительские какие-то деньги называли. Вдруг частник из «Жигулей» машет рукой, мол, давай подвезу. Я сажусь. «Ну, Саш, как дела?» Думаю, что за панибратство такое. Поворачиваюсь, смотрю, в кепке, в темных очках очень известный артист. Извозом занимается, подрабатывает. И Раечка Рязанова, актриса наша замечательная, на выходных в 90-е годы извозом занималась, потому что машина была. А у Володи Ивашова машины не было. Помню, был рекламный ролик, в котором он, студент ВГИКа, снявшись в «Балладе о солдате», приезжает на занятия на «Волге», идет в библиотеку, читает. Но у него не было ничего, гол как сокол! Сволочи они — чиновники в кино. Такое вранье придумали! А у Володи все-таки двое детей, и жена, актриса Светлана Светличная, тоже без работы сидела. Поэтому Володя и ушел на стройку... Когда хоронили Володю, вся бригада его пришла, потому что его очень уважали. А один работяга говорит: «Володя научил меня стихи читать». Я говорю: «Как так?» «Он нам все время стихи читал. А обедать пойдем — он нам споет чего-нибудь». О звездах и трамваях Были артисты, которые в 90-е годы разбогатели, как тот же Александр Абдулов, Олег Янковский. Но это другого склада люди. Я бы тоже голодал в 90-е годы, если бы не сотрудничество с Сашей Абдуловым. Потом Миша Кокшенов тоже снимал фильмы, в режиссуру полез. Мы над ним смеялись, но Миша выручал нас: давал какие-то роли, пусть маленькие, пусть за копейки, пусть без декораций. В общем, как-то зарабатывали, жили. И это было замечательно, пусть даже я одновременно не только в такси работал, но и мыл по ночам трамваи. О Москве и стихах Я живу в Москве — на улице Удальцова, в районе Ленинского проспекта. Москву люблю, иначе бы не жил здесь. Кстати, моей песней «Молитва» открылся Храм Христа спасителя на Остоженке. Этот район, где Храм, — мой любимый. Еще люблю район Литературного института, в котором учился… Режиссер Андрей Житинкин врет, что меня выгнали с актерского факультета Нижегородского театрального училища! Я сам ушел со второго курса. Поступил в Литературный институт. А вот оттуда меня выгнали. За что? За стихотворение, посвященное Павлу Когану и его «Грозе». Тогда я пошел работать дворником. Раз сижу с ломтиком для льда на скамейке и вижу: идут мои учителя из Театрального. Попросили почитать им стихи. Я почитал. И они тут же предложили мне вернуться в училище, что я и сделал. Потом четыре года играл в провинциальном театре. А дальше — поступил во ВГИК на режиссерский факультет. Окончил. Стал снимать, сниматься, играть в театре и писать стихи. Я пишу их до сих пор. Вот, совсем недавно вышел сборник моих стихов под редакцией Марины Тарковской – сестры великого режиссера. Книга очень толстая. О кино и Шахназорове Я много снимаюсь в кино. Сейчас вот отсняли продолжение «По законам военного времени». Осенью еще снимать будем новые восемь серий. Картина очень нравится ветеранам, и они просят продолжения. Моя карьера киноактера началась с фильма Кончаловского «Сибириада». Я работал на съемках ассистентом режиссера, хотя должен был — вторым режиссером. Никита Михалков, который снимался в «Сибириаде», каждый вечер устраивал капустники. На одном из них я что-то прочитал, что-то показал. Кончаловский даже не подозревал, что по первому образованию я — артист. Тогда он решил написать для меня роль. Вызвал на площадку сценаристов фильма, чтобы они это сделали. А сценаристы были — самые лучшие. Так я сыграл эпизодическую роль у Кончаловского. В Доме кино, где мы выпивали, попросил для проб подыграть Брондукову. Разумеется, я подыграл. Оказалось, что пробы — для меня. У меня дол сих пор с Кареном прекрасные отношения. Но в свои фильм он зовет меня в случае крайней необходимости. Мы встречаемся за рюмочкой, и он говорит: «Саня, выручай!».
