Монолог на чистом черкесском
Спектакль «Зверь» породил технических вопросов, пожалуй, больше, чем прочие. Во-первых, он тяжёл для исполнителей ролей чисто физически, потому что надо очень долго изображать людей, покалеченных ядерным апокалипсисом. Во-вторых, зрители помнят, что актёры театра «У моста» в ходе подготовки к работе делают «полное погружение»: для «Ханумы» это происходило в Грузии, для «Калеки с Инишмана» – в Ирландии. А для «Зверя» – в психбольнице. В этом случае закономерен вопрос: каково это вообще – играть в спектакле, требующем настолько серьёзной отдачи? Вопрос мы адресовали нашему земляку, знакомому всем по предыдущим публикациям «КБП» – актёру театра «У моста» Кариму Шанибову, исполнителю главной роли Зверя (на снимке):
– Спектакль «Зверь» является одной из визитных карточек нашего театра. Именно благодаря ему театр «У моста» стал известен широкому кругу зрителей. Вот уже более тридцати лет спектакль не просто живёт, а меняется и развивается, потому что это – настоящий сложный живой организм. В наше время сложных мировых событий, затрагивающих каждого, спектакль «Зверь» приобрёл совершенно новые краски и зазвучал совсем по-иному. Он стал гораздо страшнее, потому что реальность, показанная в спектакле, увы, стала к нам ближе.
– Насколько трудно было в ходе подготовки, ведь мы знаем, что у вас в театре это очень серьёзный этап всей работы?
– Естественно, играть в мощном и легендарном спектакле главную роль – брать на себя огромную ответственность. Спектакль пронизывает всё твоё существо, когда смотришь его из зала. А когда ты существуешь в нём, он полностью переворачивает твою картину мира. После него сложно заснуть, чувствуешь сильное истощение, а если заснуть всё-таки удаётся – снятся кошмарные сны. Для подготовки к роли Зверя я посмотрел много шокирующих материалов про Хиросиму и Нагасаки, наблюдал за животными и так называемыми детьми-маугли, смотрел множество фильмов, слушал подходящую под атмосферу спектакля музыку и тому подобное. Работа была проделана большая. Но она окупилась, когда мне удалось сыграть роль Зверя у себя на родине.
– Как и у кого возникла идея, что Зверь должен говорить на кабардинском?
– Идея пришла Сергею Павловичу Федотову. Изначально Зверь говорит на каком-то несуществующем тарабарском языке. Но так как я являюсь носителем прекрасного кабардинского языка, то Сергей Павлович решил использовать это и придать силу местам, на которые в пьесе особенного акцента не делалось. Я думаю, что это было и живым решением. Это не заигрывание с нальчикским зрителем, когда добавляется какое-то слово на национальном языке, а сложное, осмысленное, глубокое и логичное решение. Зверь является настоящим черкесом, благородным, с большим сердцем, который желает помочь ближним. Отсюда и такое желание повести персонажей в горы. Если знать историю черкесского народа, то сюжет приобретает ещё один дополнительный сложный пласт.
– Но ведь для других персонажей этот язык родным не является?
– В этом спектакле мне посчастливилось работать с невероятными актёрами и потрясающими людьми. Театр «У моста» – это лучший коллектив, который только можно себе представить. Чего стоит присутствие на сцене Владимира Ильина, играющего Отца в «Звере» уже более тридцати лет, чей опыт несомненно подпитывает и помогает нам окунуться в этот уникальный мир, созданный Сергеем Федотовым. Конечно, я не могу не сказать про Настю Леднёву, которая влюбила в себя зрителей Нальчика блестяще исполненным монологом на чистом черкесском языке. Я предлагал ей сократить монолог до одной фразы, чтобы ей было легче запомнить и произнести его, потому что черкесский язык, несомненно, является одним из самых сложных языков мира. Но она сама настояла на том, чтобы произнести монолог полностью и сделала это, чем вызвала овации. Невероятно, но она выучила его меньше, чем за час.
