Жизнь после
Александр Разумов воевал в чеченской войне, получил ранение, пил, писал стихи и прозу, стал церковным старостой. А потом начал помогать бойцам вернуться к мирной жизни Они вскакивают среди ночи, чтобы укрыться с близкими в кладовке и переждать воображаемый «прилет», укладывают детей спать в ванной или сами прячутся под кроватью – так безопаснее. Они вздрагивают от любого шороха, избегают открытых пространств – им кажется, что в них целятся.
Посттравматический синдром встречается не у всех бойцов, побывавших в горячих точках. Но те, кто страдает от флешбэков и депрессии, остро нуждаются в помощи.
В ярославской психиатрической больнице прямо сейчас лечатся несколько участников СВО. Это очень смелые люди, просто они слишком много пережили, чтобы вот так легко снова зажить обычной жизнью.
Рыбинск готовится оказывать необходимую помощь ветеранам боевых действий. Для этого городская администрация консолидирует усилия нескольких общественных организаций. Одна из них – реабилитационный центр для зависимых при Иверском храме.
Его руководитель Александр Разумов много лет помогает справиться с недугом алкоголикам и наркоманам, находит нужные слова поддержки и для тех, кому пришлось воевать в Чечне и на СВО. Хотя нередко одно не исключает другого – многие бойцы, вернувшись на гражданку, залечивают свои раны водкой.
Военное прошлое
Разумов побывал в их шкуре – семь лет воевал в Чечне. На срочной службе в первые дни 95-го штурмовал Грозный – условия службы были, как он сам говорит, «на максималках». За десять дней боев за город из 24 штурмовиков разведроты уцелели только шестеро. Двадцатилетний Александр получил осколочные ранения головы, рук, сильную контузию, был без сознания сутки. Парадокс, но, чудом выжив, он после госпиталя снова поехал в Чечню уже добровольцем. Признается, что и когда началась СВО, тоже поначалу засобирался. Но вмешались обстоятельства, да и бегать с боекомплектом уже возраст не тот. Но самое главное – как тут будут без него его подопечные?
— Всех бойцов, прошедших по лезвию, тянет обратно в зону боевых действий как магнитом, потому что они понимают — там они занимаются действительно важным и нужным делом, у них боевое братство, долг. Трое моих сослуживцев ушли на СВО. На гражданке им все видится плоским. Та гормональная чехарда, творящаяся внутри, вводит организм в состояние постоянного стресса, к которому привыкаешь и уже нуждаешься в адреналине. Мне повезло, я познакомился с ребятами из рыбинского ОМОНа и вскоре устроился в отряд.
Разумов снова стал ездить в боевые командировки на Северный Кавказ. Между поездками пил. А во вторую чеченскую кампанию наступил кризис. В 28 лет Александр, уже имевший семью и двух дочерей, не понимал, как ему жить дальше. Ни о ПТСР, ни о специалистах, которые могли бы помочь с ним справиться, не знал и не думал. Но видел, как затяжная депрессия загоняет в угол, лишает смысла жить людей с боевым прошлым, его товарищей.
— На мой взгляд, травматизацию переживают абсолютно все, кто побывал на войне, вопрос только в степени. Я сравниваю ее с радиацией – какой бы ты сильный и волевой ни был, побывав там, ты все равно получишь свою дозу. Многим бойцам стыдно признаваться, что они нуждаются в помощи. Прежде всего, самим себе – хорохорятся, я же мужик, я должен справляться – и это большая проблема. Не в нашей культуре и ментальности обращаться к психологу, искать поддержку в групповом общении, где бы все эти болезненные вещи проговаривались. Общество тему алкоголизации ветеранов замалчивает из уважения к ним. И получается, что внутренние напряжения, возникшие у человека за время военной службы, просто не имеют выхода. Но вытаскивать эти переживания необходимо!
У Разумова была своя «терапия» – он начал писать стихи, выплескивая на бумагу все, от чего болело внутри.
— Психологи, которые работают с ветеранами боевых действий, действительно рекомендуют как можно скорее после травмирующего события проговорить его, описать увиденное и осмыслить свои чувства. Для меня творчество стало лучом света. Наблюдаю, что многие бойцы на фронте сейчас тоже этим спасаются, — говорит Александр. Светлое настоящее
Его жизнь круто поменялась, когда он любопытства ради поехал с друзьями по их же настоянию к Годеновскому кресту. Там, в храме, на первой исповеди не мог остановиться, изливая душу. И что-то перевернулось в сознании, словно кто-то пролистнул эту страницу о войне. На следующий день ноги сами понесли в Иверский храм, где его ждало знакомство с духовником, священником Димитрием Садовским.
В 2007-м Разумов уволился из ОМОНа, ушел на пенсию и вскоре стал церковным старостой. Бросил пить. Совсем. Оказался в новой для себя роли помогающего алкоголикам и наркоманам. Параллельно учился на факультете теологии ярославского университета им. Ушинского. А в 2012-м возглавил реабилитационный центр для зависимых на базе храма.
— Это не работа, это то, чем я живу, — подчеркивает ветеран.
Сегодня, нашедший себя в служении, Александр продолжает писать. Теперь уже прозу. Его военные рассказы основаны на реальных событиях. В них он описывает чеченские будни, подвиги и человеческие ошибки, которые вынуждает совершать война, размышляет о религии. В 2022 году Александр стал лауреатом литературной премии «Наследие». А недавно в свет вышла его книга «Последняя улыбка», посвященная памяти священника Садовского – фигуры, сыгравшей в его жизни очень важную роль.
По всем фронтам
Пока за помощью к руководителю центра обращаются близкие бойцов, переживающих кризис, которым тоже приходится нелегко рядом с травмированным человеком. Сами ветераны за поддержкой не спешат – «лечатся» известным способом.
— Они не хотят выглядеть дураками, и не надо их таковыми делать, — объясняет Александр. — Поэтому в вопросе помощи бойцам такт и деликатность – прежде всего. И, конечно, терпение.
Травматизация – факт, с которым надо работать, а не замалчивать, убежден Разумов. И радуется, что наконец государство озаботилось этой проблемой, проводит много просветительских и обучающих мероприятий, готовит специалистов. Рыбинск тоже включился в процесс.
— Сейчас мы стараемся найти форматы, позволяющие сделать возвращение бойцов к нормальной жизни максимально комфортным, — говорит Александр.
«Мы» – это команда единомышленников – представителей администрации, общественников, волонтеров.
Со своей стороны Разумов предлагает проводить встречи с ветеранами, чтобы те имели возможность выговориться, а слушатели – узнать от очевидцев о боях без прикрас и флера романтики. Один такой диалог уже состоялся на площадке литературного музея в Рыбинске. Сейчас Александр ведет переговоры с другими бойцами.
По его словам, крепким мостиком к нормальной мирной жизни для ветеранов может стать патриотическая работа с подрастающим поколением. Ты продолжаешь заниматься мужским делом, выполняешь благую миссию, только уже здесь, дома. В свое время это вернуло смысл жизни многим ветеранам чеченской войны.
— Для социализации людей с боевым прошлым нужно работать по всем фронтам, мы должны быть максимально полезными для них, — считает Разумов. — Несколько месяцев в Рыбинске на базе центра соцобслуживания населения работает Фонд «Защитники Отечества», куда участники СВО и их семьи могут обратиться за юридической помощью и по другим вопросам. Активно вовлекаются в процесс оказания поддержки представители культуры, спорта, общественники. Неравнодушных людей очень много. С наркологами у нас хорошо налажена связь – сегодня в нашем реабилитационном центре для зависимых функционируют 12 групп самопомощи, еженедельно на встречи в разных районах ходят несколько десятков человек – отличный показатель. Вот с психотерапевтами, имеющими компетенции в лечении ПТСР, пока сложно.
Недавно по инициативе Александра Разумова делегация из Рыбинска побывала в московском Едином центре поддержки, где помогают участникам СВО и их семьям. Опыт столичных коллег будет использован для помощи рыбинским бойцам. О поездке мы расскажем вам в следующих номерах нашей газеты.
