Почему инклюзия в Крыму по-прежнему остается только на бумаге
В эти дни в помещении инклюзивных мастерских в Симферополе проходит выставка работ детей с аутизмом. Экспозиция приурочена ко Всемирному дню распространения информации о проблеме аутизма. Что происходит с инклюзивным образованием в Крыму и какие у него перспективы, выяснял ForPost.
Помимо выставки Крымская общественная организация родителей детей-инвалидов «РОСТ» провела цикл лекций и мастер-классов для родителей. Также наглядно были продемонстрированы возможности инклюзивных мастерских, где подростки могут осваивать различные ремесла. Представителей симферопольских школ познакомили с нюансами интеграции учеников с нарушениями в развитии и сложными диагнозами в образовательный процесс. Об этом рассказала организатор культурно-массовых мероприятий «РОСТа» Нина Петренко.
«В мастерских действует четыре направления: это швейное и гончарное дело, выжигание по дереву и графика. Также с детьми занимается дефектолог, логопед, реабилитолог. Получается, что с двух лет и без ограничения в возрасте сопровождаем таких деток», — уточнила собеседница ForPost.
Занятия в мастерских помогает особенных подросткам заводить новых друзей.
Занятия в инклюзивных мастерских помогают детям не только выражаться в творчестве, но и адаптироваться в обществе, общаться со сверстниками и взрослыми. В качестве примера успешного обучения Нина приводит подопечного по имени Саша, который до 9 лет не вымолвил ни слова. Сейчас молодому человеку 17 лет и на всех мероприятиях он декламирует наизусть длинные стихотворения.
Две основные проблемы
Однако родители «особят», как они сами называют своих детей, считают работу мастерских «РОСТа» каплей в море.
«Мы хотим, чтобы инклюзия была не только красивым словом на бумаге, чтобы это было действительно полноценное образование, чтобы было понимание со стороны общества», — поделилась надеждами Нина Петренко.
Собеседница ForPost выделила две основные проблемы продвижения инклюзии в Крыму. Первая состоит в том, что при достаточной теоретической базе, включая методические разработки, практические занятия для педагогов общеобразовательных школ, в которых обучаются особенные дети, централизованно почти не проводятся. В итоге каждый учитель вынужден действовать по своему усмотрению.
Вторая проблема связана с тем, что в республике никто не работает с обычными, нормотипичными школьниками.
«Важная часть инклюзии заключается в том, как правильно реагировать на детей с инвалидностью и ОВЗ (ограниченные возможности здоровья — Прим.). Этот нюанс вообще упускают из вида даже в тех школах, где есть инклюзивные классы. Да, школа — молодец, взяла ребёнка с инвалидностью, а как он там будет в классе адаптироваться, уже никого не интересует», — объяснила куратор Симферопольского филиала КРОО «РОСТ» Марина Дерюгина.
Девушка знает о проблеме не понаслышке, так как сама воспитывает подростка с диагнозом органическое поражение головного мозга. Девочка сейчас учится в седьмом классе обычной школы Симферополя. По своей инициативе Марина провела несколько встреч с одноклассниками дочки, где отвечала на их вопросы и объясняла, почему её ребёнок отличается от них.
Один на всех
Крымские школы недостаточно обеспечены тьюторами и ассистентами, которые должны сопровождать и помогать особенным детям во время урока. Причём в задачи этих специалистов входит не только помощь в обучении, но и реализации других потребностей подопечных: сходить в туалет или столовую.
«У каждого «особёнка» в школе должен быть тьютор, но так как у нас тьюторская ставка очень мала, то получается, что один тьютор охватывает от четырёх до шести детей в разных классах. Это нереально. У тьютора в нашей школе, к примеру, четыре ребёнка, и она захлёбывается, не успевая всем уделить время», — рассказала Марина Дерюгина.
При этом проблема заключается только в финансировании таких специалистов, поскольку получить в Крыму нужную квалификацию достаточно просто, заверила собеседница.
Таким образом, развитие особенных детей по-прежнему остаётся заслугой родителей, а не общества.
Читайте по теме: Смертельно больные дети Крыма ждут хоспис
Пелагея Попова
Фото: из архива Марины Дерюгиной
