Вернётся ли Россия в Европу
Помощник президента РФ Юрий Ушаков заявил, что проект единого пространства от Лиссабона до Владивостока не удался.
Заявление, прошедшее незаметно, но довольно знаковое. Как минимум — оно идеологическое.
В последнее время идеологический вектор вообще начал активно развиваться на официальном уровне РФ. Его суть очевидна: отстраивание России в качестве особого культурного явления, отдельного и от Запада, и от Востока. Естественно, подобная подача была и раньше, но являлась скорее маргинальной. Сейчас же данный дискурс принимает очертания государственной идеологии, причём с подачи первых лиц страны.
И здесь имеет смысл проявить интеллектуальную сдержанность. Культурное явление такого рода определяет большое количество разнообразных проявлений самого различного уровня — политических, бытовых и так далее. Уникальных проявлений. Они представляют из себя сложное переплетение, составляющие которого подпитывают и поддерживают друг друга. Одни из них подвижны, другие статичны. Одни — ядро, другие — периферия.
И заявляемая уникальность должна быть неким образом сформулирована и описана. Просто декларировать особый путь недостаточно. Необходима работа со смыслами, создание набора позитивных определений сущностного типа. Например, ядро китайской культуры, западной и ближневосточной культуры описать можно. А где хотя бы внятные попытки такого описания у нас на официальном уровне?
Подобное интеллектуальное движение, как правило, может носить характер отрицания: декларирования того, чем мы не являемся. К примеру, утверждение, что нашему самоопределению чуждо гендерное мракобесие, принятое сейчас на Западе. Что нам чужда однополярность. А с другой стороны — не менее чуждо растворение индивида в теле государства. То есть мы — не Китай так же, как не Запад. И так далее.
А что же для нас, наоборот, характерно? Вот вопрос. Той же крепкой консервативной семьи уже по факту нет и в мегаполисах, и в маленьких деревнях. Православие? Но сейчас оно скорее формальность, чем повседневность.
А если доходит до более сущностных моментов, таких как определение идеального, то здесь ещё сложнее. То же с целями развития. То же с картиной будущего. А самостоятельная культура, которая ещё и носит развитый характер, — это всегда проект, нацеленный в будущее. У нас же пока всё слишком абстрактно: некие «скрепы», некая «сила в правде». В замкнутой на себя интеллектуальной сфере это, может, и неплохо, но как с этим работать на массы?
Апофатическое «отрицание» — хорошее начало, но после него требуется позитивная программа. А сейчас любой анализ даст результат, что Россия по любым базовым параметрам как была, так и остаётся совершенно определённой частью Европы как культурного пространства. Не на словах, а на уровне базового менталитета.
Да, специфической, но частью Европы. Контур принципиально новой цивилизации проступал только в советский период, а то, что сейчас, — очевидная реакция. Да, наша «европейскость» иная, чем у Запада. Тому причина — особенности культурного и исторического развития.
Соответственно, если нечто невозможно достоверно описать, то либо оно не существует, либо отличия настолько неуловимы, что инаковость ставится под сомнение.
И здесь уж одно из двух: либо Россия возвращается к советскому нарративу (в том или ином варианте), либо рано или поздно вернётся на «магистральный» европейский путь.
Трудно сказать, как оно повернётся. Сейчас может быть что угодно. А для начала надо просто выжить. Хотя бы.
Читайте по теме: Международная турбулентность: СВО лишь эпизод большого конфликта цивилизаций
Павел Кухмиров
