Россия вступает в войну за софт
В ходе СВО борьба идёт не только на полях сражений и не только за территории и людей. Настоящая война сейчас разворачивается за российское ПО.
Один из богачей 90-х, сделавший состояние в качестве «приватизатора», — г-н Мордашов, имеющий очень значительные активы за рубежом, — активно выступает против правительственных усилий по достижению независимости от импортного программного обеспечения и форсированию внедрения отечественного софта в ключевых отраслях российской экономики.
Владелец «Северстали» утверждает, что проект введения ограничений для организаций, использующих импортное ПО, вредит бизнесу, который «отрезан от поддержки иностранных провайдеров», и ему «неправильно повышать финансовую нагрузку». В то же время размер состояния г-на Мордашова за минувшие годы увеличился почти на $1,5 млрд — практически до $18,5 млрд.
Для понимания — это около 5% от среднегодовой доходной части федерального бюджета РФ.
Данное выступление можно рассматривать в качестве обозначения позиции крупнейших глобальных компаний-производителей софта, прежде всего Microsoft. Через г-на Мордашова они фактически пытаются заниматься шантажом российского правительства в целях сохранения огромных доходов, до сих пор получаемых с рынка РФ за использование и обновление их ПО, которое сейчас вытесняется отечественными программными разработками.
Разговор идёт о колоссальных суммах, которые генерируются системой, создававшейся два десятилетия: к примеру, годовые объёмы реализации иностранного ПО вплоть до 2022 доходили в среднем значении до 200 млрд руб.
Вопрос иностранного ПО, кроме экономической составляющей, имеет ещё и политическую, которая тесно связана с интересами отечественной национальной безопасности.
Американская экспансия в сфере софта (всё тот же Microsoft) в экономику и систему управления России произошла в первое десятилетие 21-го века.
Процесс проходил под эгидой г-на Кудрина, тогдашнего министра финансов, и вице-премьера в правительстве Касьянова (при его активной поддержке).
Продукты компании Microsoft были интегрированы во все элементы технического обеспечения исполнительной власти РФ, вытеснив конкурирующее ПО из ФРГ, Индии, КНР и Японии.
До самого начала СВО именно этот софт занимал, по сути, монопольное положение в российских госорганах и частных компаниях, будучи закуплен в гигантских объёмах.
Справедливости ради: немецкое ПО также было допущено на рынок, но в очень ограниченном объёме, и то исключительно ради видимости соблюдения антимонопольного законодательства.
В результате технологических особенностей данного софта правообладатели из США получили практически неограниченный доступ к массиву информации экономического и политического свойства. А ещё они получили возможность прямого влияния на управление процессами производства, включая даже их блокировку.
К слову, г-н Кудрин, если верить его официально декларируемым данным, стал владельцем дорогостоящей недвижимости в Америке.
Доля импортных программных продуктов, главным образом американских, составила в экономике России к началу 20-х годов примерно 95%.
До начала СВО все попытки воспрепятствовать такой зависимости (в т. ч. и предпринятые правительством в 2019-м) были безуспешны. И лишь в 2020 году что-то начало меняться, да и то ценой нереальных усилий правительства Мишустина, прямо запретившего использовать иностранное ПО на российских объектах критической инфраструктуры, где оно, по тогдашним решениям, должно было быть полностью заменено к 2025-му.
К началу СВО этот уровень удалось уменьшить до 80%.
Тем не менее, частные компании в подавляющем большинстве продолжили сохранять американский софт. Начало войны и последовавшая за ней западная гибридная агрессия эту проблему ещё более обострили.
Обозначившаяся критическая зависимость экономических и управленческих структур от софта из США и ФРГ явилась основанием для резкого ужесточения мер по замене ПО отечественными разработками. В т. ч. была совершена их систематизация в рамках концепции опережающего технологического развития.
По факту в России произошла своего рода технологическая революция.
С учётом этих обстоятельств и продемонстрированной решимости исполнительной власти по отношению к попыткам саботировать политику реформ вполне вероятно, что в скором времени усилится ответственность за уклонение от замены иностранного ПО и будут введены нормативы и конкретные сроки такого рода технологического перехода.
Что не может не радовать.
Читайте по теме: О нашем тактическом ядерном оружии в Белоруссии
Павел Кухмиров
