Минус 10 лет, или Все, что Бог дает, нам по силам

Людмила Нестерец – героиня проекта «Преображение» рассказывает о себе и сыне Евгении, ребенке с ДЦП.

The post Минус 10 лет, или Все, что Бог дает, нам по силам first appeared on Информационный портал города Шахты.

«Шахтинские известия» продолжают проект «Преображение». Обычно наших героинь мы сначала преображаем, а потом ведем откровенные разговоры о жизни, семье и преодолении трудностей в воспитании и развитии особенных детей. Но в случае с Людмилой Нестерец все пошло иначе с самого начала.

В салон Сюзанны Петросянц, стилиста-визажиста, друга и партнера редакции, вошла яркая, уверенная в себе женщина. Красная помада, выразительные глаза.

После того, как лицо Людмилы было очищено, визажист предложила ей подправить форму бровей. Когда Сюзанна вышла за пинцетом, я   решила поговорить с Людмилой Александровной.  В первые же минуты разговора из глаз героини хлынули слезы. Стало ясно, что мы срочно меняем схему. Сначала беседуем, а потом преображаем. Иначе весь труд Сюзанны пойдет насмарку, макияж просто потечет.

Так мы и сделали. Более двух часов Людмила рассказывала о непростом времени, когда она, практически в одиночку, справлялась с трудностями воспитания и лечения больного ребенка. Кроме ее мамы, Любови Ильиничны, Людочке — молодой девушке 19 лет, никто не помогал. Проблемы возникли не только с сыном, но и с мужем.

Сейчас она счастлива во втором браке с Виктором, работает, воспитывает младшего сына Сергея, своего первенца Евгения в прямом смысле сумела поставить на ноги.

Преображение от стилиста-визажиста Сюзанны Петросянц

После преображения Людмила помолодела лет на 10. Взгляд стал открытым, кожа сияла, новая прическа очень ей шла. Наша героиня внимала советам стилиста-визажиста Сюзанны Петросянц и обещала в дальнейшем делать акцент на чем-нибудь одном – или глаза, или губы.

— Людмила Александровна, расскажите о себе и своей семье.

— Мне 47 лет, замужем во второй раз. Двое сыновей – старшему Евгению 27 лет, младшему Сергею 11. Женя — инвалид детства, ДЦП. Мы его очень любим!

— Каким он родился?

— 2800 г, 46 см. Находился Женя под кислородом, не мог сам дышать. Пришла доктор – педиатр, рассказала, что ребенок очень тяжелый, главное, чтобы не было судорог. Но мы этого не избежали. На вторые сутки после родов у него были судороги. На шестой день Женю перевели в реанимацию. Меня выписали. Я ходила туда каждый день на протяжении недели. Дома сцеживалась и приносила туда молочко. Но ребенок практически ничего не ел, только совсем немного из шприца и то все срыгивал. Я молилась каждый день, чтобы малыш поправился. Затем Женю перевели в отделение патологии новорожденных. Вместе мы там пролежали полтора месяца. Кормили его через зонд, подключили к кислороду. На ручки его нельзя было брать.

— Какой диагноз поставили ребенку врачи?

— Тогда еще диагноз не ставили никакой. Говорили, что ребенок тяжелый, подвержен приступам судорог, большой тонус во всем теле, нарушение кровообращения. Для улучшения самочувствия нам нужна была кровь, чтобы делать из нее лекарство. Жене три раза провели переливание крови.

       На тот момент мой муж Алексей служил в армии, часть располагалась в пос. им. Артема. Он просил ребят, им давали увольнительную, чтобы они могли сдать кровь для нашего сына.

— Ваш муж хотел этого ребенка?

— Не знаю. Он спокойно воспринял новость, что станет отцом. Его ребята называли «баловень судьбы». У Леши всегда все получалось, а тут не получилось. Ребенок родился с проблемами. Нужно было с самого первого дня решать много серьезных вопросов и проблем.

— То есть муж настроился на то, что придет на выписку с цветами и шариками, а тут больницы, больницы, больницы…

— Да, наверное, так и было. Он не был готов к трудностям. Да и я тогда не понимала всей серьезности положения.

— Были ли у Вас мысли отказаться от Жени?

— Нам предлагали это сделать: «Ты еще молодая, зачем он тебе нужен, родишь себе другого». Я поблагодарила за совет и ушла.  У нас с мамой даже разговоров на эту тему не было. Никогда! Мы с сыном для моей мамы не были обузой, это было видно. Мама моя Женю очень любит, переживает за него.

— Что было дальше со здоровьем Жени?

— В больнице, когда капельниц не было, я стала Женю постепенно прикладывать к груди. Он пытался, но очень быстро уставал.  Как оказалось, я интуитивно все делала правильно. Об этом мне сказала доктор. В один не прекрасный момент кислород в больнице закончился. Я очень переживала, сможет ли Женя без него. Нам принесли кислородную подушку. Врач тогда сказала: «Давайте посмотрим, будет ли ребенок дышать сам. Если будет, то больше подключать его к кислороду не надо». Получился такой спонтанный эксперимент. Но Женя стал дышать сам, и его больше не подключали к аппарату с кислородом. Через полтора месяца нас выписали домой. Мы ходили на массаж, ребенок потихоньку ел сам. Муж к этому времени уволился из армии. Но работу в девяностые годы найти было сложно. Алексей был амбициозным, на абы какую должность не соглашался. Первое время он мне помогал с ребенком. Но потом, «спасибо» друзьям, которые пришли и сказали: «Что это у тебя жена в декрете, а ты пеленки стираешь?!». В семье стали возникать конфликты.  

Тонус всего тела у моего малыша сохранялся, выкручивались руки и ноги. Это было больно, он плакал и не спал. Как-то его расслабить уже не получалось. Нам дали направление в Ростов, но и там нам не помогли, выписали лечиться дома. Только через три месяца нас все же положили в ростовскую больницу. После первого курса лечения у Жени сразу пошли улучшения.

— Муж вас навещал?

— Когда мы с ребенком лежали в больнице, ни муж, ни свекровь ни разу к нам не приехали. Когда мы вернулись домой, в коридоре меня ждали сложенные вещи. Я их собрала и ушла. В январе мы развелись, Жене было восемь месяцев,  папа и бабушка, думаю, просто вычеркнули нас из своей жизни.

— Как дальше Вы лечили сына?

— Практически до его трех лет мы провели в больницах – то в Ростове, то в Шахтах, и опять по кругу. Постепенно состояние здоровья сына стало улучшаться. Он стал держать бутылочку и игрушки в руках. К счастью, не сбылись прогнозы, что мой сын если и будет жить, то как растение. Женя держал голову, сам не переворачивался, сидел только в подушках. Слабый мышечный корсет, ему сложно и больно было. В два года он стал произносить слова, через два месяца простые предложения. Через некоторое время уже сам рассказывал детские стихи. Я постоянно была с ним рядом, занималась не только лечением, но и развитием ребенка.

В год Жене поставили диагноз ДЦП. После ВТЭК ему дали группу инвалидности. Женину пенсию мы откладывали, использовали ее только для массажей или поездок на лечение. На тот момент Женя сидел только в подушках, при этом разговаривал, общался с нами, если его держали за руки, то переступал ножками. В Ростове я познакомилась с девушкой, ее ребенок проходил курс лечения в Туле. Туда мы и хотели отправиться на операцию. Надо было делать проколы в мышечных узелках, которые были в тонусе, тогда снималась спастика мышц. Но операция сбыла платная. Денег на нее у нас не было.

— Как Вы вышли из положения?

— Мы объявили сбор средств через телевидение, ходила по предпринимателям. Собранных средств нам хватило на две операции. Сначала мы сделали одну, после нее Женя самостоятельно сел и начал ползать. Сняли тонус, расслабились ручки и ножки. Результаты лечения поразили всех. Это было в три года. Вторую операцию ему сделали в три с половиной года. Но больше улучшений не было. Он разучился ходить. Когда ноги были в тонусе, они держали вес ребенка. А когда мышцы расслабили, коленки стали подгибаться назад. Но мы не сдавались. Дома у нас стоял тренажер, мы упорно ходили, занимались. В пять лет мы находились в республиканском центре в Москве на консультации у ортопеда. Он сказал, что в таком состоянии ребенка нельзя водить, ножки слабые и могут просто сломаться в коленках. Ему нужны специальные железные аппараты, которые крепятся к телу и позволяют ходить, не причиняя вреда ребенку. Мы вернулись в Шахты и поехали в ростовский ортопедический завод. Там нам изготовили специальные аппараты, которые держат спину, таз, ножки. Женя был как робот, но ходил в этих очень тяжелых металлических аппаратах. Потом он из них вырос.

— Занимались ли Вы с Женей в специализированных реабилитационных центрах?

— С трех лет мы каждый год занимались в реабилитационном центре «Добродея». Первый курс был три месяца, потом по два. Вплоть до его 18 лет мы проходили лечение там. Нам очень помогли. В центре очень хорошие психологи и воспитатели. Женя до сих пор с ними общается. Кроме того, занимаемся мы и в АНО ССПЛОВ «Финист», его руководитель Татьяна Зуева тоже очень нам помогает.

— Как Ваш сын учился и учился ли вообще?

— Учился он хорошо, был на домашнем обучении. У него полностью сохранен интеллект.

— Как Женя разговаривает?

— Если он просто сидит, то никто никогда не скажет, что Женя инвалид. Он абсолютно нормальный, хорошо говорит, умный, адекватный. Общается и с ребенком, и со взрослым, и с пенсионером. В нашей семье не принято говорить о том, что Женя инвалид. Он очень позитивный и добрый человек.

— Чем он занимается, чем увлекается, что умеет и любит делать?

— Женя очень любит музыку – и поп, и рок, ребята создают свои группы в Одноклассниках и в ВК. Он туда закачивает музыку и стал чем-то вроде ди-джея. Очень любит петь, в том числе в караоке. Еще в пять лет, когда мы были в Москве, в больнице стояло пианино. Женя очень им заинтересовался. Попросил купить, сказал, что очень хочет научиться играть. Вернувшись, мы купили фортепиано, Женя учился играть, делал это с удовольствием. Нас познакомили с педагогом, он поступил в музыкальную школу. Занимался он дома. Перед нами стояла задача не столько научить его играть, сколько развить моторику пальцев. Правая рука у него работала на 70%, а левая на 30%. За счет того, что Женя усиленно занимался, движения рук стали лучше, уже увереннее себя чувствовал. Даже научился сам застегивать пуговицы. Рисовать он не любит, но ему нравится раскрашивать картинки.

— Помогает ли Женя Вам по дому? Есть ли у него свои обязанности?

— Он моет посуду, чистит картофель. Под моим руководством варит борщ. Сам все нарезает, делает зажарку.

— Ваш сын сейчас может ходить сам?

— Он ходит сам, но с опорой, с палочками. И только на короткие дистанции. На большие передвигается на коляске, себя обслуживает полностью.

— С папой он видится?

— Со своим папой он не видится. Совсем недавно он узнал, что мой муж второй ему не родной. Со вторым мужем Виктором мы познакомились, когда Жене было два года. Долго встречались. Вместе стали жить, когда Жене было уже восемь лет.

— Как Вы сообщили своему новому избраннику, что у Вас есть особенный ребенок?

—  У нас были открытые, доверительные отношения. Я сразу сказала, что у меня есть ребенок, что он проблемный. Виктор абсолютно нормально отнесся к этой новости, не испугался и не ушел.

— Какие у них сейчас отношения?

— Как в обычной семье. До шести лет Женя называл Виктора по имени. Потом подошел ко мне и спросил, можно ли того называть папой. Я растерялась, говорю, чтобы узнал у него. Витя согласился. С того момента мама ушла на второй план. А папа стал главным авторитетом для Жени.

— Виктор учил Женю мужскому поведению, отношению к девочкам, маме?

— Да, конечно. Они часто беседовали вдвоем. Но все равно сын как-то ближе ко мне, к маме.

— Когда родился второй ребенок?

— Мы хотели второго ребенка, но опасались повторения проблем. Я сразу почувствовала, что беременна. Муж обрадовался. Женя тоже был очень желанным ребенком, но в эту беременность я просто летала. Я себя хорошо чувствовала, несмотря на то, что мне было уже 36 лет. Переживала, что разница между детьми 16 лет, что не справлюсь. Боялась сказать Жене: не знала, как он к этому отнесется.

  Я легла заранее в роддом и благополучно родила Сергея. Он родился крупным, сразу принесли его ко мне, положили рядом. После выписки Женя очень рад был брату. Помогал мне – присмотрит, когда надо, поиграет.

— Какие у них сейчас отношения?

— Конечно, разница в возрасте дает о себе знать, но Женя помогает брату. Они вместе играют за компьютером. Находят общие интересы. Помогают мне на кухне. Женя много читает, а Сергея привлекает творчество – он любит лепить, собирать конструктор или картины из мозаики. Абсолютно не ревновали друг друга к маме. Когда мы вместе ездили в санаторий, Сергей на коляске возил Женю везде, где было можно.

— Жене сейчас 27 лет. Наверняка ему хочется любви, отношений. Разговаривает ли он с Вами на эту тему? Есть ли у него девушка?

— На сайтах знакомств он не зарегистрирован, но он общается в ВК или Одноклассниках. Конечно, девочки к нему проявляют интерес, и он к ним. Была даже любовь, собирались пожениться, но в интернете. Серьезного еще не было. Может быть еще не встретился именно его человек. Я с Женей разговаривала на эту тему. У него очень много ограничений, ему все равно помощь нужна, поэтому девушка может быть инвалидом, но должна быть чуть более мобильной, чем он.

— Когда Вы вышли на работу?

— Я работаю всего семь лет. Упаковщицей на складе. Пошла работать, чтобы помочь семье финансово. Сергей на тот момент пошел в детский сад, Женя спокойно оставался дома. Мог разогреть еду, обслужить себя. За него я не волновалась.

— Какой совет родителям особенных детей Вы можете дать?

— Просто надо любить! Дети это чувствуют.  Они — наша частичка. Отвечают добром и своей любовью. Даже сейчас, когда моему сыну 27 лет, я прихожу с работы, а он просит, чтобы я его обняла и поцеловала. Ему очень важно и необходимо чувствовать мою поддержку. Всем счастья, помощи, уважения и любви – детям и их родителям!

Сюзанна Петросянц, стилист-визажист:

—  Когда Людмила пришла, я ее увидела уже накрашенной. У нее были яркие губы и яркие глаза. Как именно накрасить человека, у меня происходит на интуитивном уровне. В процессе складывается образ, который подойдет именно этому человеку. Людмиле нужно было придать форму бровям. Сомневалась насчет стрелок, но все равно сделала. Получилось хорошо. Для открытого и выразительного взгляда добавила ресничек. В макияже есть такое условие – акцент делается на чем-то одном. Или яркие губы, или глаза. Поэтому я сделала нашей героине выразительные глаза. А губы, наоборот, мягкими и спокойными, выделила их нейтральным цветом. При нанесении макияжа я бы посоветовала Людмиле приобрести консилер, чтобы осветлить кожу возле глаз. Продолжать следить за бровями, чтобы не запускать их. Темная губная помада ей тоже хорошо. Если она красит губы яркой помадой, то на глаза наносить только тушь, без теней. И наоборот, если делается акцент на глаза, то цвет помады выбирается приглушенный. Еще один важный момент. Если женщина наносит тональный крем, то распределять его надо не только на лицо, но и обязательно на шею. Иначе макияж при дневном свете будет выглядеть небрежным, с резкими переходами по цвету. Обязательно надо высветлять уголки глаз. Тогда макияж заиграет, и женщина сразу помолодеет на несколько лет. Что и случилось с Людмилой.

Татьяна Чекмарева

The post Минус 10 лет, или Все, что Бог дает, нам по силам first appeared on Информационный портал города Шахты.