РОССИЙСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ, ПОЛОЖИВШИЕ ДУШУ СВОЮ ЗА ДРУЗЕЙ СВОИХ
Они помогали Абхазии победить
– В дни войны абхазский народ с благодарностью относился к тем российским генералам, которые нам оказывали всяческую поддержку, помогали выстоять и победить. Особенно было у них теплое отношение к генералу Александру Чиндарову. Что вы расскажете об этом? – спросила я главу Абхазской православной церкви отца Виссариона, который, я знала, тесно общался со многими генералами в дни войны.
– Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, Троице Единосущной и Нераздельной! Евангельская правда гласит: когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение, – так начал отвечать мне отец Виссарион. – Была великая беда, и мы можем смело об этом говорить, потому что православные священники всегда говорят правду. Правду ту, евангельскую. И исходя из этой евангельской правды, я сказал бы так: конечно, грузинский национализм перерос в фашизм и привел к оккупации большей части абхазской территории. И, естественно, это была война. На нас напали с воздуха, суши, моря. И я очевидец всего этого в 1992 году. Я был в городе Сухуме, это была пятница, 14 августа. Как и многие, я вначале решил, что это обычный конфликт, но, к великому сожалению, конфликт перерос в войну. Потом, 19 августа, я позвонил патриархам московскому, армянскому и грузинскому. Московский патриарх Алексий ответил так: «Вопрос Абхазского государства надо решать путем переговорного процесса». Армянский патриарх промолчал, а грузинский сказал: «Пускай Ардзинба и Шеварднадзе решают».
Конечно, ситуация была сложная – Сухум оккупирован, Восточная Абхазия, кроме города Ткуарчала и нескольких сел, также оккупирована. Местом, где абхазцы могли думать о своей защите и об освобождении всей территории страны, были Гудаута и Ткуарчал. Особенно Гудаута. Когда в августе российский парашютно-десантный полк из Кировабада был переведен в город Гудауту, где сегодня находится седьмая военная база, я понял, что это является для нас защитой. Полку вменялось обеспечение охраны и обороны российских объектов на территории Абхазии – аэродрома «Гудаута», сейсмической лаборатории в Эшере, объектов Минобороны в Сухуме, Гудауте и Пицунде… Есть факты, о которых можно говорить, и есть такие факты, о которых пока нельзя говорить – ведь есть тайна священная, военная, государственная, промышленная и т.д. Хотя это не означает, что тайна так и останется тайной, когда-то она открывается и становится явью. Сегодня правдой, о которой можно говорить, является то, что абхазский народ подвергся геноциду со стороны грузинского агрессора. Грузинам Абхазия нужна была без абхазов. И они такую попытку предпринимали не один раз. Это было и в 1918 году. Вспомните действия грузинских меньшевиков Жордания, Чхеидзе и других. То есть мы имеем много исторических фактов, свидетельствующих о недружелюбии и агрессии, и о них надо говорить в первую очередь для того, чтобы сам грузинский народ знал правду. Мы не можем обвинять грузинский народ в целом. Но, к великому сожалению, во главе этого народа почти всегда стоят люди, которые вводят в заблуждение своих же сограждан. Сегодня нам необходимо и здесь, в Абхазии, также эту правду о войне говорить. Эта война длилась год и месяц и завершилась победоносно. Но победа Абхазской армии не могла состояться без участия неба. Небесные силы помогали нам – через людей. А эти люди были и из Вооруженных сил, и из Министерства обороны Российской Федерации. Они первыми пришли сюда, когда была захвачена территория Абхазии, и встали грудью на её защиту. Вспомните факт, когда в Эшере нашу оборону прорвали грузинские войска. Тогда сложилась критическая ситуация. И чтобы дальше агрессор не продвигался, принято было быстрое, молниеносное решение штаба ВС России. Российские войска здесь встали, чтобы не пропустить грузинские агрессивные полчища дальше. Они стояли на высоте, где средняя школа, где дом Владислава Ардзинба.
– А много их было?
– Дивизион и соответствующая техника. Естественно, грузинские силы были остановлены. Они почувствовали, что так просто оборону прорвать не смогут.
– Наши тоже держали оборону.
– Естественно. Наши, ваши… Российские и Абхазские войска не были вместе. Они не могли быть вместе. Безусловно, абхазские ополченцы тоже самоотверженно противостояли врагу. Но мы сейчас говорим о Вооруженных силах России. А вот то, что касается добровольцев, – это совершенно отдельный разговор. Это были аланы, кабардинцы, русские, чеченцы и многие другие люди, добровольно вставшие на защиту абхазов. И немало их полегло. Но самое главное – это десантные войска России, которые встали на защиту Абхазии. Министр обороны, генерал армии Павел Сергеевич Грачев, командующий воздушно-десантными войсками России Евгений Николаевич Подколзин, его заместители – генералы Алексей Алексеевич Сигуткин, Виктор Андреевич Сорокин, Александр Алексеевич Чиндаров (первый зам. командующего ВДВ России). Эти люди выполняли миротворческую миссию, находились здесь периодически, в частности на базе в Гудауте. Они свои функции по недопущению уничтожения абхазского народа выполнили с честью.
– Грузинское командование знало об этом?
– Естественно. Был факт. Приезжаю на военную базу в Гудауте, а там представители Организации Объединенных Наций и какой-то грузинский генерал находятся. И он, этот генерал, как-то дерзко говорит: «Это наша территория, а вы, русские, её оккупировали». Ему россияне ответили: «Где тут ваша территория? Эта территория – абхазская! Они здесь исторически хозяева, и мы их защищаем». Грузинский генерал дальше повел себя вообще по-хамски – толкнул российского представителя. А этот… ответил. Так что и такая борьба происходила за то, чтобы сказать, доказать грузинам, где чья земля. Мы же не говорим, чтобы не жили здесь грузины. Грузины жили и живут, и другие живут, но это государство – Абхазское. Только грузины постоянно прибегают к агрессивным действиям, пытаются ассимилировать абхазский народ, как делалось в 30-е и последующие годы, пытаются уничтожить физически. А когда видят, что подобное невозможно, стараются каким-то культурным путем – через образование и другие формы воздействовать на нас. Это надо знать абхазскому народу. И то, что сегодня наши граждане об этом забывают и ездят в Тбилиси, – я категорически не благословляю! Это неправильно. Если бы все, кто ездит, были в курсе, видели все зверства (хотя некоторые и знают, и видели, а все равно ездят), как грузины отдавали на обмен наших пленных – только что ими убитых, еще теплых. И это все грузинская армия! И после всего ездить в Тбилиси на лечение?! Один сказал: «Если бы я не поехал, я умер бы». Я ему отвечаю: «Эти ребята, которые отдали свои жизни, если бы подняли руки вверх, то остались бы живыми, но не было бы Абхазии…». Как можно так рассуждать? Если Грузия признает Абхазию как государство, как это сделала Россия, как это сделала сейчас Сирия, то тогда совершенно другой бы был разговор. Мы не говорим о том, что не хотим никого. Мы не хотим тех, кто нас не признает, тех, кто не видит в нас равных. В православии никто не доминирует ни над кем, все равные, все свободные, все должны одинаково любить друг друга, желать добра ближнему. Мы все люди во Христе. К великому сожалению, об этом грузинские священники, грузинские иерархии не смогли сказать, не смогли этого придерживаться. Почему я находился на боевых позициях, был с ребятами в окопах? Потому что я, как и все, знал истину: мы защищали землю свою, свой дом – при том, что и оружия у нас не было. Когда в Гудауту в первые дни войны в 1992 году приехала делегация из Госдумы – Сергей Бабурин, Геннадий Саенко, всего пятеро депутатов, Владислав Григорьевич Ардзинба пригласил нас – меня и отца Петра, Лыхненского священника. Ардзинба говорит: «Я своему священству доверяю!» – и сам не пошел на переговоры, а зашли мы на встречу с депутатами. То есть прежде чем поехать им дальше в Тбилиси, они разговаривали с нами. После возвращения из Тбилиси я пригласил их на молебен в Лыхны. Но поехали только двое, Бабурин и Саенко. Это они рассказали в Москве первую правду о ситуации в Абхазии. Другие трое оказались на стороне Грузии. Но что поделать…
Я скажу и другую правду. Ельцин не мог сказать: не защищайте Абхазию. Он, конечно, дал согласие на агрессию на встрече в Сочи. Это было политическое решение. Но, по всей вероятности, потом, когда ему объяснили ситуацию, какая она на самом деле есть, – ведь был настоящий геноцид абхазского народа, да и не только, а у нас для самозащиты ружья охотничьи лишь имелись вначале, – то он по-другому себя вел, он не препятствовал. Министр обороны Российской Федерации Павел Грачев разве мог бы что-то делать без ведома Верховного главнокомандующего Ельцина?! Они, российские генералы, рисковали бы своими погонами. Хотя, правда, часто и рисковали. Но выполнили свой долг блестяще, как настоящие защитники. Россия продолжает и по сей день защищать тех, кто в этом нуждается. Повторю слова Святейшего Патриарха Алексия, которые он мне сказал: «Вопрос Абхазского государства надо решать путем переговоров». Значит, государство Абхазское есть?! Но надо его восстановить. Вот сегодня я как батюшка, видевший все ужасы войны, пожелал бы нашим чиновникам, правителям обезопасить людей, приезжающих в нашу страну Абхазскую отдохнуть, повидать её красоты. Здесь ни один человек не должен быть униженным, обиженным, обкраденным. Если мы эту проблему не решим, если мы на этот «подвиг» не пойдем, то это будет очень опасно и неправильно. Мы должны защищать своих гостей, сделать так, чтобы по этой стране каждый из них мог ходить без всяких опасений. Вот тогда это будет Страна Души. И Душа этой Страны тогда будет защищена, она должна быть защищена!
Россия еще раз подтвердила свое отношение к Абхазии и готовность её защищать и дальше, признав 10 лет назад нашу независимость. И существование здесь 7-й базы, пограничных войск, для всего мирового пространства, а не только для нас, значит многое. Ведь посмотрите, сколько сегодня вокруг нас стран-агрессоров.
– Вы сказали о душе. И это верно. И Вы, наверное, не просто священник, у Вас своя душа – абхазская, вселенская душа. Ведь русские генералы тоже прониклись к Вам доверием, поэтому Вы в дни войны делали, говорят, даже то, чего иногда не мог сделать Владислав Григорьевич. Почему это происходило?
– Это не я делал, это делала вера этих генералов. Они верили в то, что я им показывал – что вытворяют с нашими гражданами. Я приводил генералов и показывал, как нам грузины выдавали расстрелянных пленных – подобное они делали не раз и не два. Знали, как издевались над местными жителями в оккупированных городах и селах. Тот же Чиндаров знал конкретно обо всем, что здесь происходило. И как же они могли не проникнуться доверием ко мне?! Конечно, им нравилось, что батюшка с ними идет по окопам, что… было, конечно, боязно, но это не означает, что я должен был не идти. Я должен был быть примером для солдат: если батюшка по линии фронта идет и не боится, то и им не надо бояться. Слава Богу, что я оказался священником, я со всеми этими генералами по сей день дружу. Был еще генерал-лейтенант Владимир Константинович Авдеев, начальник ПВО Московского военного округа. Когда грузинские самолеты взлетали, чтобы бомбить Афонский монастырь, все они падали в море. Как, почему падали, я не могу сказать. Но так получилось.
– Сколько их было?
– До семи, и все упали в море. Здесь не обошлось без небесных сил.
– Впервые слышу. Когда это произошло?
– Перед сентябрьским наступлением, где-то в июле. ПВО тогда уже находились в Абхазии. Я не могу утверждать, что именно они сбивали, но самолеты действительно упали в море… Поэтому только могу напомнить, что Новый Афон – это особое, святое место. И это особое место для всей Абхазии – Страны Души. Поэтому наша страна не может называться ни Грузией, ни Арменией, ни Азербайджаном, она называется Абхазия. Бог знает и Бог не допустит иного. Главное, чтобы мы были смелые и с оружием защищали свой дом. Я желаю сегодняшним юношам идти и учиться защищать свой дом. Я бы сделал так: сперва служишь в армии, а потом уже учишься в вузе. Это по-евангельски – сильному с оружием защищать свой дом! Это – прежде всего! А у нас все кинулись противостоять друг другу партиями, группами. Такое абсолютно не благословляется. Слава Богу, сегодня нас Россия защищает, но это не значит, что мы должны сегодня заниматься только торговлей, бизнесом. Надо сделать так, чтобы все мужское население, да и женское, могло служить, как в Израиле, например. А почему бы и нет?! Сделать так, чтобы никто не получал министерского портфеля, пока не отслужит в армии.
– Я слышала, что Вы в дни войны многих генералов крестили. Это правда? И кого?
– Я и крестил, и венчал. Венчал тех, у которых дети уже были взрослые. Венчал Чиндарова.
– А где венчали?
– В основном в Лыхны. Аланы приехали к нам со своим командиром, генералом Бибо Дзуцевым, всего 90 человек. Из них 80 были не крещенными. И я их покрестил. Я и чеченцев крестил во время нашей войны, некоторых посылал и к отцу Петру в Лыхны, и он их тоже крестил. Почему чеченцы решили покреститься? Они видели, что я давал ребятам пояса (ленты) со словами молитвы «Живый в помощи Вышняго», и ребята эти возвращались живыми и невредимыми с военных операций. Чеченцы сказали: «Батюшка, ваш Бог сильней, покрести нас». И даже наши ребята, потомки махаджиров, приезжающие из Турции, сегодня принимают православие, крестятся. Это же их вера – родная, абхазская, но не арабская, не турецкая. Православие в Абхазии надо развивать дальше.
– Расскажите о генерал-полковнике Александре Алексеевиче Чиндарове побольше. Какой он человек? И что конкретно из невозможного делал в дни войны? Я слышала, что грузины за голову Чиндарова тогда даже назначили вознаграждение.
– Он был настолько коммуникабельным, что мог запросто приехать в любую нашу деревню и общаться с людьми, дух им поднять: вот мы здесь, с вами. Он делал все, чтобы прекратилась кровавая война. Действовал твердо, решительно. Ему не зря дали звание «Герой Абхазии». Абхазия награждает своих героев заслуженно. Чиндаров – особенный. Особый десантник, особый человек. Мы по сей день дружим, и пока живы, дружить будем. И дети наши дружат. Очень много ребят из Министерства обороны России, особенно десантники, которые в дни войны находились здесь и были лейтенантами, простыми солдатами, сегодня уже – генералы. И когда встречают меня в Москве, спрашивают: «А помнишь, батюшка Виссарион, ты нас крестил?» А Сергей Кужугетович Шойгу, нынешний министр обороны?!
– Приезжал с гуманитарной помощью…
– Первый, кто приехал (тогда МЧС как такового еще не было) в должности председателя Государственного комитета РСФСР и Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, был Шойгу – с функциями защиты и поддержки блокадного населения Ткуарчала. Все люди чести сделали так, чтобы мы были спасены.
– В войну всегда была проблема с оружием и боеприпасами. И где мы их могли брать?
– Повторю: сильный с оружием защищает свой дом. Господь дает все. Господь действует через людей. Он обязательно дает – тебе, мне – на нашем пути людей, которые смогут помочь в том, в чем нуждаемся.
– И такое здесь происходило в войну?
– Конечно. Вот посмотри на другой факт: много оружия было взято в Гагре после её освобождения. Его было достаточно для ведения войны дальше, это было существенное пополнение. А потом и в Кодорском ущелье мы пополнили свои запасы. Это Господь сделал. Главное, чтобы мы были сильные и рассчитывали на себя, а оружие Бог даст.
– Отец Виссарион, в дни войны Вы хоронили в часовенке у Лыхненского храма казака из Сибири, добровольцем приехавшего защищать Абхазию. Его фамилия известна? И почему именно у храма его похоронили?
– Там, в этой часовне у храма, лежат солдаты царской России, убитые в 1866 году при восстании в селе Лыхны. Еще тогда была построена эта часовня, но она не имела значимости в нашем абхазском сознании. Почему? Там лежали люди, убивавшие наших предков… То было спровоцированное восстание, нельзя было этого делать, но… Имена их неизвестны. И когда сюда стали прибывать казаки-добровольцы, я был во взаимодействии с ними. С ними бывал и в окопах, и благословлял на бой. И когда Гагру освобождали, один из казаков по фамилии Маяцкий говорит: «Батюшка, если я погибну, похорони меня на абхазской земле». Это было началом всего. Хоронили до этого казаков и в Лыхны (но не в часовне), и в Гудауте, в основном кто где погиб, куда привезли. Но после просьбы Маяцкого у меня появилась мысль хоронить казаков на том месте, где в 19 веке похоронили русских солдат. Прямо над ними. Получается, что лежат они все в одной могиле… Но прежде чем осуществить такое, я пошел вначале к отцу Петру, и ему моя мысль понравилась, но предложил пойти к Владиславу Ардзинба – это все-таки исторический факт. Те казаки были притеснители абхазов, а эти – защитники абхазов, и как-то надо было их примирить.
– Вы хотели их души примирить?
– Нет, не души примирить, а Россию и Абхазию. Те солдаты убивали абхазов и абхазами были убиты, а эти жизни свои за абхазов отдали. Это они примиряют Россию и Абхазию. Здесь смысл глубже. Владислав, человек мудрый, не удивился моим рассуждениям и сказал, чтобы я поступал как знаю. Вообще много раз Владислав, когда нужно было что-то решить, говорил так: на усмотрение священника, на усмотрение церкви. Он был особо благочестивый и честный человек и с полным доверием относился ко мне. И с его благословления я похоронил в часовне в Лыхны и сибиряка-казака Платонова из Хабаровска (его первым здесь и похоронили), и Маяцкого (имени не помню, он, видимо, предчувствовал, что погибнет в Абхазии), потом, почти перед окончанием войны, перезахоронили сюда из Гудауты 28 казаков. И местные ребята из Лыхны и Дурипша, в том числе Шакрыловцы, взяли инициативу облагородить часовню. Теперь это место почитаемое. Повторю: это примирение, и это надо понимать. Когда-то брат брата убивает, но это не означает, что на том братство заканчивается. Брат потом осознает сотворенное им, кается…
– Кается… Каин убил Авеля – родные братья, первые сыны Адама и Евы. Отсюда слово каяться, видимо.
– Жизнь не заканчивается смертью. Жизнь начинается через смерть. Защищая, отдавать жизнь, – это великий подвиг. И еще скажу слова из Евангелия: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Так делали наши друзья, и в их числе российские генералы.
Интервью вела Заира ЦВИЖБА
