НАРКОМАНЫ СЕГОДНЯ. ПРОБЛЕМА РАЗРЕШИМАЯ?
Гость нашей редакции – Ирма Ануа, главврач Республиканского наркологического диспансера
– Не могу сказать, что наша работа резко отражается на общей ситуации, потому что одно ведомство или одно учреждение не может справиться с этой проблемой, без общего подхода. Проблема должна быть заботой всего народа, – с этих слов начала свою беседу с нами Ирма Константиновна Ануа, которая стала очередным гостем редакции газеты «Республика Абхазия». – Пока будет большое предложение наркотиков, будет и спрос на них. Сейчас наркотики стали более доступны через тот же Интернет (приходят смс с адресами закладок и т.д.) и заметно их разнообразие. Как только новые наркотики появляются в России, они через короткое время внедряются и в Абхазии.
– Какова ваша врачебная задача?
– Во время учебы на первой лекции профессор нам сказал: «Помните, что борьба с наркомафией – не дело врачей. Врачи должны оказывать только качественную медицинскую помощь».
– Сегодня химических препаратов становится больше?
– Конечно. Они стали более агрессивными, с более тяжелыми последствиями, влияют на психическое и физическое состояние пациентов.
– Коноплю или марихуану сегодня употребляет больше сельская молодежь?
– Марихуана – это тот наркотик, с которого начинается знакомство с психоактивными веществами еще в подростковом возрасте. Иногда её перестают курить, когда переходят к более тяжелым наркотикам. Сказать, что марихуану больше употребляет сельское население, нежели чем городское, не могу, она одинаково популярна везде.
– Какие виды наркотиков чаще употребляются в Абхазии?
– Марихуана – самый распространенный наркотик, конечно. Из инъекционных – метадон на первом месте, далее опий-сырец, который изготавливают из мака в основном сезонно, в весенне-летний период. Потребление дезоморфина пошло на спад, на смену пришел более агрессивный препарат, на сленге наркоманов называемый «соль». И конечно, «Лирика», применение которой становится все более популярным. «Лирика» применяется при лечении определенных заболеваний, но некоторые пациенты начинают ею злоупотреблять, что со временем приводит к тяжелым психическим расстройствам, таким как панические атаки, депрессии, неврозы, параноидные расстройства. Есть тенденция, что даже люди, которые не страдают наркоманией, попадают в поле зрения врачей из-за злоупотребления «Лирикой». А скольких мы не видим! Те пациенты, которые к нам обращаются, это только верхушка айсберга.
– А с чем вы сталкиваетесь непосредственно на работе? Изменилась ли тенденция за последние пять лет? Больше стало мужчин, женщин, молодежи? Какие категории оказываются жертвами?
– В целом количество обращающихся к нам людей увеличилось.В основном это мужчины. Количество пациенток-женщин также увеличилось, но в сравнении с мужчинами, конечно, их меньше. Большинство наших пациентов – это люди с алкогольной зависимостью. В среднем соотношение таково: на одного пациента с наркотической зависимостью приходятся 10 с алкогольной. Изменились наркотики, увеличилось их разнообразие. После прохождения лечения у нас в стационаре мы рекомендуем пройти курс реабилитации от наркотической и алкогольной зависимости. Реабилитацию в основном проходят на территории России.
– Какой процент приходит к вам на лечение повторно?
– Больше половины пациентов неоднократно поступают на лечение, часто длительная ремиссия наступает после какой-то очередной попытки лечения. За год у нас проходит лечение более 1000 человек. Особенностью потребления наркотиков в Абхазии является употребление одновременно разных наркотиков по принципу «что достанет», а полинаркомания лечится сложнее и прогноз хуже. Иногда один и тот же пациент проходит лечение несколько раз, в различных клиниках за пределами Абхазии. То в России, то в Тбилиси, потом опять пришел к нам, полечился – и так ходит по кругу.
Когда пациент приходит на лечение, я пытаюсь узнать, насколько он мотивирован на лечение, рассказываю о возможных предстоящих трудностях в процессе лечения, о необходимости соблюдения режима в отделении. О том, что если после лечения он не пройдет реабилитации, то скорее всего будет очередной срыв. Иногда пациент соглашается формально, чтобы успокоить свою семью, родственников. В таком случае нет смысла начинать лечение, это хуже для пациента, т.к. после такого «лечения» часты смертельные случаи от передозировок. Эффективность лечения без реабилитации – один процент. Моя задача как врача – нормализовать психическое и физическое состояние пациента и сформировать у него мотивацию на прохождение реабилитации. Пока он лечится у меня четырнадцать дней, надо внушить ему и родственникам, особенно родственникам, что без реабилитации эффективность лечения очень низкая. Для этого подключаю и ребят из группы «Анонимные наркоманы и анонимные алкоголики», они очень убедительны для родственников, потому что на собственном примере люди рассказывают, как избавились от наркотиков, это очень трогает и впечатляет. Они разговаривают и с пациентами, умеют влиять на самые их уязвимые места.
– А какие финансовые затраты нужно понести, чтобы пройти реабилитацию?
– Стоимость реабилитации различна, от 30 тысяч рублей в месяц и выше – в зависимости от города и различных опций, которые в нее включены.
– А какой средний возраст наркоманов?
– Возраст помолодел, сейчас уже поступают к нам и 18-летние, но средний возраст – это от 23 до 50 лет.
– Когда-то в Абхазии хотели ввести метадоновую программу для лечения наркомании.
– Да, существует такой способ лечения, он называется «заместительная терапия». Этот способ лечения используется во многих странах, в том числе и в странах СНГ. Данная методика применяется к пациентам, находящимся в тяжелом соматическом состоянии, со множеством сопутствующих заболеваний, в том числе и ВИЧинфекцией. Бывают случаи, когда по состоянию здоровья невозможно одномоментно отменить наркотик, и в таком случае, конечно, заместительная терапия – это выход. У такого пациента есть шанс вылечиться, получая заместительную терапию, и основной препарат, применяемый в этих программах, – это метадон. Такой пациент колоться уже не может, и не колоться не может, организм уже изношен, а жить хочет. Вот в таких случаях рекомендована заместительная терапия.
– Где такая грань, чтобы уберечь нашу молодежь. Это возможно?
– Ничего невозможного нет. Я была в Германии и там увидела очень интересный центр для школьников. Прийти в школу и пугать наркотиками – это может иметь обратный эффект, может вызвать нездоровый интерес к наркотикам. У них есть специально оборудованная комната, где в игровой форме специально обученные люди дают информацию о том, чем заканчивается увлечение и пристрастие к наркотикам, что здоровый образ жизни намного престижней. Все это делается ненавязчиво, а в день, когда водят туда школьников в сопровождении классного руководителя, они освобождаются от занятий, что тоже играет на программу. Много интересного в этой программе, и я думаю, что она недорогая, купить можно. В Абхазии одну бы такую комнату!
Это – для школьников. Для взрослых – конечно, не должно быть доступа к наркотическим веществам. Но это должно быть заботой других структур.
– В наших чиновничьих структурах много наркоманов?
– Некоторые ведомства мы проверяли, и среди их сотрудников никого не выявили.
– Допустим, обеспеченный человек может обеспечить себя хорошим наркотиком и употребляет его много лет. Его можно считать наркоманом?
– Конечно, да. Нет понятия хороший и плохой наркотик, просто у каждого наркомана есть период, когда употребление наркотика не заметно для окружающих, но это до поры до времени. В третьей стадии, которая все равно наступает, если пациент доживет до неё, заметны все признаки. В первую очередь начинает страдать нервная система, психика, потом печень, за которую они боятся больше, чем за свои нервы.
– А на детородные органы не влияет? Могут они стать бесплодными?
– Наркотики больше влияют на потенцию.
– Агрессивных наркоманов много сейчас?
– Зависит от вида наркотика. Есть такие, которые вызывают галлюцинации, когда наркоману кажется, что его преследуют. В таком состоянии он опасен для окружающих и для себя.
– Говорят, что некоторые врачи дают наркоманам наркотики. Ну, могут же быть ситуации, что пришли, напугали и пришлось дать…
– Такие ситуации были раньше, лет 20 назад, а сейчас такой строгий контроль, что рисковать должностью, своим авторитетом не станет ни один врач. Чтобы врачи кого-то снабжали… я такого не слышала. Все мы люди, и у каждого из нас есть близкий знакомый или родственник, который наркозависим. Моя помощь заключается в том, что я могу оказать медицинскую помощь, а не раздавать какие-либо таблетки, которые он употребит одним разом и затем еще добавит наркотик.
– Ирма Константиновна, а что бы вы сами хотели сказать, пользуясь своим пребыванием в редакции газеты?
– Много проблем. У нас отделение маленькое. Построить реабилитационный центр где-то в горах – это хорошо, конечно, это надо, но денег сегодня не так много, и вкладывать их лучше в то, что более необходимо. Надо, чтобы палаты нормальные были. Три отделения должны быть в диспансере, а у нас всего одно. Иногда из-за тесноты бываем вынуждены чуть раньше выписывать пациента, хотя надо бы ему еще побыть в стационаре, провести с ним иную терапию. Помимо этого нам нужна подтверждающая лаборатория. Подтверждающая наркотик, который употреблён.
Но самое главное, о чем хотела бы сказать, это то, что у каждого наркомана есть шанс вылечиться и кардинально изменить свою жизнь к лучшему.
Вопросы гостье редакции Ирме Ануа задавали Заира Цвижба, Русудан Барганджия, Юлия Соловьева, Эсма Арджения, Артавазд Сарецян.
Над интервью работала Заира ЦВИЖБА
Фото Эсмы Арджения
